По ту сторону

Смех превращается в крики. Посланец короля и отец всё ещё улыбаются. Гости танцуют, но подолы цветастых платьев в крови. Стены больше не светятся золотистым светом. Комната в огне. Удушье сжало горло, и Мора бросилась к отцу. Быть может, ещё не поздно.

Сколько она ни бежала, сколько ни пыталась пробиться через болото, в которое превратилось пространство, сдвинуться с места не могла. Танцующие на мгновение скрыли за своими спинами отца, и вмиг всё закончилось. Она сидела на коленях среди пепелища, держа в руках округлый тяжёлый предмет. Подсознание подсказывало ей не опускать глаза, не смотреть, от чего ткань одежды пропиталась чем-то густым и горячим. Но она всё же опустила глаза…

Вырвавшись из кошмара, Мора некоторое время боролась с одеялом, пока не откинула его на пол. Сердце бешено билось в груди, сорочка промокла от пота. Глаза в панике шарили по комнате, пока девушка не вспомнила, где находится.

Перевернувшись на бок, села и потянулась к домашним туфлям. После прошлой ночи она стала относиться к вещам ответственнее, всегда ставя на одно и то же место, но туфель не обнаружила.

Графин с водой за ночь никуда не сбежал, хотя в лунном свете выглядел как-то неправильно. Вода в нём казалась мутной, а хрусталь грязным и растрескавшимся. Мора хотела смочить горло, смыть ночной кошмар, но едва приблизила графин к губам, как тут же отпрянула. Пахло застоявшейся болотной водой.

Ни платьев, ни белья в шкафу не оказалось. Зато из недр шкафа пахнуло сыростью и плесенью. Ужасно хотелось снять влажную сорочку, но заменить её было нечем.

Завтра утром она обязательно попросит Шанку оставлять что-то из одежды на ночь, а пока… Посмотрев на кровать, Мора отвернулась. В голове ещё слишком ярки образы из прошлого, и она боялась вернуться в кошмар. Потому всё же решила отыскать кухню. Ужасно хотелось пить.

Набросив верный плед на плечи и обвязав вокруг тела, она высунулась в коридор. Запах её уже ничуть не смущал, после ночных кошмаров сладковатый запах тления – не самое страшное, что может случиться.

По коридору гулял сквозняк. Ступая по ледяному камню, она не стала пересчитывать двери, а сразу направилась к лестнице. Где-то на первом этаже, вдали от господских комнат, должна быть кухня. Заглядывая в окна, яркая луна выхватила из темноты кусочки интерьеров комнат. Низкая продавленная софа с чуркой вместо ножки – и как только Мора не заметила этого днем? Занавески, серые и драные, стоило присмотреться, на них ещё и пауки копошатся. С трудом сдержав вскрик, девушка поспешила найти дорогу на кухню.

– Тварь так и ходит вдоль границы? – раздалось над головой.

Мора замерла посреди коридора. Она намеренно решила держаться как можно дальше зала, где в прошлый раз невольно подслушала разговор. Впереди тянулась галерея залов, за спиной лестница, по которой она только что спустилась, а по правую руку дверь в сад, заполненный туманом. Как говорящие могли оказаться позади, если коридор со спальнями невест заканчивался тупиком? Ни одна из предложенных разумом догадок ей не понравилась.

– Бродит, – отозвался второй. – Его привлекает человечья кровь, вот и лезет.

– Главное, чтобы границу не перешла.

– Не перейдёт, если никто не переведёт.

Идти некуда. Говорящие всё ближе, и меньше всего хотелось бы попасться на подслушивании, да и ночные гуляния не делают ей чести.

– Она не посмеет.

– Я бы не был так уверен. Думаю, она только и ждёт момента.

В залах спрятаться негде, и девушка бросилась к двери, молясь, чтобы та не скрипела.

– Цепь коротка, она не может выйти за пределы сада.

Дверь открылась беззвучно, но верхняя петля оборвалась, и пришлось, пыхтя, удерживать створку двери, чтобы не рухнула на пол.

– Мать может подсобить…

Что было дальше, Мора не дослушала, выскользнув на улицу. Дверь всё это время приходилось держать – едва она пыталась ослабить хватку, та кренилась, скребя по полу. Но шаги приближались. Выдохнув, она отпустила дверь, и та с грохотом, вырывая вторую петлю, рухнула на каменный пол. Девушка бросилась в сторону и прыгнула в кусты. Туман тут же скрыл её с головой, а ветви надёжно укрыли от возможных наблюдателей.

Дверь должна была наделать много шума, но распалась на клочья тумана, так и не достигнув пола. Тени скользили мимо, не обращая внимания на отсутствие створки.

Выдохнув, Мора опустилась на влажную траву.

«Сейчас отдышусь и вернусь обратно в комнату», – пообещала она себе, но, едва открыв глаза, поняла, что вернуться не получится. Розовые кусты превратились в зелёную изгородь. Трава уже казалась не сырой, а гниющей, такой, какая бывает по весне сразу после снега. Даже сырой запах с оттенками болота тот же.

– Что-то не так, – голос Эллана звучал странно. Фразы рубленые, грубые, словно он выкашивал каждое слово.

– Чары работают, я проверил, – отозвался глубоким баритоном Ксандр.

– Нет, – не то кашлянул, не то каркнул Эллан, – одна из девиц, едва я завёл разговор о женитьбе, отвергла меня!

– Вот как? – в голосе хозяина дворца послышалась усмешка. – И кто из наших дорогих невест был столь груб, что отказал тебе?