По ту сторону

С этими мыслями она отползла глубже в темноту, когда рука коснулась чего-то холодного. Ощупав предмет, Мора с нарастающей тревогой передвинула его ближе к краю. Скупой свет убывающей луны, что сумел пробиться через пыльное окно, осветил кость.

Повернувшись, она сместилась, давая луне осветить всю картину. Из темноты на неё смотрел лежащий на боку человеческий череп.

Глава 29. В которой Мора разрушает последние иллюзии

Крик застрял в горле.

Чавкающий звук над головой повторился.

Череп продолжал смотреть на неё чёрными провалами глазниц. За ним валялось несколько костей, сломанная грудная клетка с раскрошившимися ребрами, кусок лобной доли и челюсть. Наверное, если поискать, тут не один скелет наберется. Но искать не хотелось.

Ночной гость поднялся и молча вышел, тихо затворив за собой дверь. Стараясь не тревожить костей, Мора принялась выбираться из-под кровати. На макушку что-то капнуло.

Дождь? Откуда бы ему тут взяться?

За окном все та же безмятежная лунная ночь, ни облачка.

Что-то капнуло на спину.

Вытянув себя из-под кровати, Мора повернулась, и в этот раз ей пришлось зажимать рот, чтобы не привлечь ненужного внимания. Маришка лежала неподвижно. Бледная, она хватала воздух быстрыми, короткими вздохами. Вытянутая в сторону рука чернела из-за размазанной по коже и одеялу крови.

Оторвав кусок простыни, Мора перемотала руку девушки. Тяжело дыша, она сидела на полу, глядя, как темнеет, пропитывается ткань.

– Вот и вся любовь, – пробормотала она, меняя повязку.

Убедившись, что Маришке не грозит смерть от кровотечения, Мора покинула комнату. В голове боролись две мысли: едва ли у Агния найдётся для подобного какое-нибудь безобидное оправдание и, быть может, этот придворный такой же, как Эллан, а Агний и не знает о происходящем.

В любом случае разбираться с этим ей.

Заглянув в оставшиеся комнаты, где мирно спали те немногие из невест, что ещё не обрели сомнительного семейного счастья с местными, Мора не обнаружила Ладушки. Её комната отсутствовала. Любопытно. Должно быть, явись она сейчас перед невестами, они её и не вспомнят.

Спустившись на первый этаж, Мора, держась тени, проследовала в большую столовую. Там горел свет и слышались голоса. Не то что бы она собиралась заявиться на собрание и начать обвинять одного из присутствующих, но желание разобраться в происходящем манило её, как свет мотылька.

Судя по звукам, там происходил пир. Должно быть, Ксандр отмечал окончание холостой жизни. Верещали расстроенные инструменты. Нелепо изгибаясь, танцевали пары, бросая жуткие тени на стены. Горячо полыхал камин, неестественно высоко вздымая языки пламени, при этом давая меньше света, чем ожидалось.

Прятавшаяся в тени Мора едва могла рассмотреть, чем сервирован стол. Битая и погнутая посуда валялась на полу, а люди никак не желали отступать, увлёкшись едой и питьем. Жадное чавканье даже гадкий оркестр заглушить не мог, и Мора против поли потянулась к ним, желая узнать, что же там подают.

Любопытство заставило выйти на свет и забраться на постамент разбитой статуи. На длинном узком столе лежала нагая Ладушка. Она тихо стонала от боли и слабо шевелилась, но ни закричать, ни отпихнуть людей не могла. Те под весёлый гогот наклонялись, чтобы вцепиться зубами в плоть девушки и выдрать целые куски кожи и мяса. В центре всего этого стоял Ксандр с кубком, полным алой жидкости.

– Нет ничего вкуснее любящего сердца.

После этих слов он, оставив кубок, голыми руками вцепился в грудину, пробив пальцами кожу и кости… Что было дальше, Мора не видела. Глаза сами собой зажмурились, а сама она упала в глубокую тень за постаментом.

Когда она сумела заставить себя открыть глаза, Ксандр держал над головой окровавленный предмет. Запрокинув голову, сжал его, и ему в рот полилась кровь.

Не в силах более это выносить, девушка бросилась прочь. Не видя, куда идёт и кого толкает, она покинула зал и выпала в сад. Взбунтовавшийся желудок выпустил из себя то немногое, что она съела за день.

Туман заботливо укрыл её от посторонних глаз. Девушка слышала шаги и, не чувствуя в себе сил подняться на ноги, отползла в сторону, опасаясь, что кто-то её услышит.

Она сама не заметила, как туман перенёс её в другое место. Сердце бешено билось в груди, а перед глазами всё ещё стояла страшная картина, виденная в столовой. Желудок сжался, и девушку вырвало желчью.

Кашляя и пытаясь отдышаться, она привалилась к стене.

Знакомый закуток.

Утирая лицо от вязкой слюны и рвоты, развернулась.

В свете луны фреска изменилась.

Лилит более не была благородной повелительницей с алыми волосами. Под её ногами лежали нагие тела разных существ, а кровь из ран, казалось, сочится по стене. Следующий круг: люди, распластавшиеся на земле, кто-то кланяется, кто-то молится. Все они лишены зрачков, только белые провалы глаз. Вспомнились невесты с их пустыми взглядами.

Образа Холод не было, на её месте выскобленная стена. Тьма смазанный, словно камень затёрли сажей, под которой едва угадывался человеческий силуэт.