По ту сторону

— Всё ясно! — сказал Серёга. — Это была наживка или приманка, чтоб, значит, добыча сама к ним в руки лезла. Точнее, плыла. Сейчас они одну лодку отгонят на старое место, а на второй вернутся. И будут ждать следующих лохов. Им самим на таком большом корыте к тому берегу не подойти — слишком мелко. Вот и ловят, как на блесну — кто поглупее.

Вязать пленников «викинги» не стали, поскольку мы вели себя смирно — какой смысл рыпаться? Нас просто отогнали на корму под присмотр кривоногого урода, обвешанного всевозможными ножами и заточками. Вороне тоже досталось — как только она оказывалась вблизи людей, в неё, кроме мата, летело, что попало. Пришлось бедной птичке забиться куда подальше и носа не высовывать.

Попутно я смог идентифицировать большую бесформенную груду перепутанных верёвок у основания мачты. Под всем этим хитросплетением находились наши соратники — Натан Петрович и Александр Иванович. Похоже, выпутывать их из сетей «викинги» не стали, а прямо так и зафиксировали на палубе. На наше появление оба не отреагировали, и я подумал, что в этом, наверное, есть философский смысл — сделаем вид, что друг друга не знаем. Кроме того, их присутствие свидетельствовало о том, что переместились мы только в пространстве, а время осталось тем же.

Первым делом разбойники, конечно, занялись Серегиным чемоданом. Они стали его вскрывать — всеми доступными им способами. Хозяина прибора это почему-то совершенно не взволновало, он даже совет попробовал дать:

— А вы пилить попробуйте!

За что немедленно получил по рёбрам. Однако такое рукоприкладство вызвало негативную реакцию у руководства — не моги, дескать, добычу портить! А чемодан не открывался…

— Хе-хе, — мрачно сказал нам обиженный Серёга, — хотите, расскажу, как он мне достался?

— Валяй, всё равно делать нечего…

— Так вот: отправился я однажды по вызову к свеженькой вдове великого, но малоизвестного, по причине секретности, ученого. Обычно я по вызовам не хожу, но тут как бы особый случай — у вдовы депрессия на грани истерики, суицидом пахнет. Только вдова оказалась вовсе не старушкой-божьим одуванчиком, а едрёной-холёной дамой лет тридцати. Как минимум раза в два с половиной моложе усопшего. Бывшая фотомодель — это она так представилась. На самом деле, наверное, просто дорогая проститутка — решила выйти на пенсию и охмурила себе дедушку. А он, гад, копыта откинул раньше, чем брак оформил! Конечно, будешь тут в трансе!

Ну, я что мог даме объяснил. Дура, надо сказать, исключительная. Ума нет совсем, одна хитрость. Я отстрелялся и на выход. А она меня в койку тянет! А мне этого никак нельзя. Я ж человек публичный и известный, а бабы — особенно такие — болтливы до чрезвычайности. Вот трахни я её сейчас и через пару недель буду работать уже не психологом-экстрасенсом, а «мальчиком по вызову». Нафига, спрашивается, столько лет зарабатывал репутацию? В общем, говорю, никак не можно, и денег мне от вас не надо.

А она заткнулась, этак нехорошо на меня смотрит и ноздри раздувает. Ничего, думаю, страшного — инфаркта с тобой по-любому не случится, потому как молодая-здоровая. Она, видать, в шоке была, а я и не сообразил впопыхах — мне лишь бы смыться.

Вышел на улицу и вздохнул полной грудью. Однако и пяток шагов сделать не успел, как на восьмом этаже распахивается окно (стеклопакет, конечно) и на весь квартал несётся такое! Ни до, ни после я такого мата ни от кого не слышал. Ну, разве что от Каги… И ведь не просто текст выдаёт, а текст, переполненный эмоциями!

Я прямо-таки обалдел от силы чувств, на меня изливаемых, даже гордиться собой начал. Но потом сверху прилетел здоровенный кактус — вместе с горшком, разумеется. Потом какая-то ваза — тоже не маленькая, надо сказать. И в заключение вот этот чемодан. С восьмого этажа. На асфальт. Хотя нет, вру, последним прилетел телевизор. Этот — в мелкую крошку. После чего последовал новый словесный заряд.

Я так прикинул, что сейчас появится полиция, которая мне совершенно ни к чему. А выброшенные вещи в доме, наверное, лишние, или это такая форма передачи гонорара. В общем, забрал единственный целый предмет — чемодан — и удалился.

— С достоинством?

— Разумеется. Пока до дома добрался, сообразил, что сделал я это зря, что надо бы вернуть имущество по адресу — как бы чего не вышло. Фамилию старичка я знал, а где его контора — нашёл в Интернете. И отправился. Ну, дальше вахты меня, конечно, не пустили, но кипеж подняли изрядный — часа на полтора. А итог получился смешной: ни у нас, ни у смежников, говорят мне, такового дедушки нет, и никогда не было. Какой-то чемодан, выброшенный с восьмого этажа, нам совершенно ни к чему.