По ту сторону

- А знаете что? - продолжал Жуканов. - Я лучше с вами поеду. Боюсь я, знаете ли, ехать. Вернусь с вами в деревню, пережду там денька два, пока все не утрясется, а потом и двину в Хабаровск. Как, господин солдат, возьмете вы меня с собой?

- Мне что? - ответил он. - Дорога казенная.

- А мы? - воскликнул Безайс, хватая Жуканова за рукав.

Жуканов спокойно отнял рукав.

- А вы идите пешком. До Хабаровска недалеко, живо дойдете. Ваше дело молодое, не то, что я. Да и я тоже не за себя боюсь, а за лошадей - вдруг отымут?

- Но ведь это черт знает что!

- Не чертыхайтесь. Ничего такого особенного нет в этом.

- Скоро вы там? - спросил солдат. - Мне ехать надо.

- Ну, послушайте, Жуканов. Ну, оставьте, пожалуйста.

- Мне нечего оставлять. Чего мне оставлять?

- Поедемте дальше...

- Что я, обязан, что ли, вас возить? Сказал - не поеду.

Безайс, силясь улыбнуться, взглянул на Матвеева. Он сидел бледный, подавленный, глядя в лицо Жуканову.

- Хорошо, - тихо сказал Матвеев. - Мы пойдем. Только отъедемте немного дальше, чтобы мы могли вынуть деньги и бумаги.

- Какие деньги? - громко спросил Жуканов. - Это что вы пятерку мне дали? Берите, пожалуйста, мне чужого не надо. Подавитесь своей пятеркой.

- Тише, пожалуйста, - сказал Безайс, насильно улыбаясь и путаясь в словах. - Деньги, тысячу рублей... И бумаги. Пожалуйста.

Жуканов обернулся к солдату. Он молча, с любопытством наблюдал за ними.

- Чистая комедия, - сказал он, разводя руками и улыбаясь. - Какие-то бумаги с меня требуют. Чудаки. Не рад, что связался с ними. Уходите вы с богом, отвяжитесь от меня. Я вас не трогаю, и вы меня не трогайте.

- Какие бумаги? - спросил солдат. - Об чем у вас разговор?

- Жуканов, - сказал Матвеев глухо, почти шепотом. - Дайте нам незаметно взять деньги, и мы вас отпустим. Бросьте эту игру. Слышите, Жуканов?

- Вы и так уйдете, - ответил он тихо. - Уходите, пока целы. Берегите головы, а о деньгах не думайте. Деньги хозяина найдут.

- Слушай ты, Жуканов! - произнес Матвеев с угрозой.

- Сорок восемь лет Жуканов. Да ты мне не тыкай, - молод еще тыкать. Пошел вон из моих саней! Слышишь? Господин солдат, что же это такое? Какие-то лица без документов нахалом залезли в сани и не вылезают.

- Матвеев... голубчик... ну, ради бога... - быстро заговорила Варя, и в ее голосе зазвучала тоска и ужас. - Уйдемте... скорее. Ну, я тебя прошу... пожалуйста, оставь...

Он больше догадался по движению губ, чем расслышал ее последние слова:

- Убьют ведь...

- Матвеев, я ухожу, - сказал Безайс, поднимаясь с места и беря мешки. Идем.

Матвеев взглянул на него с угрюмым упрямством.

- Я без денег не пойду, - ответил он, бледнея и сам пугаясь своих слов. - А ты - уходи. Уходи, Варя.

- Идиот, - упавшим голосом сказал Безайс, снова садясь на свое место. Проклятый идиот.

Они услышали тяжелый прыжок - солдат спрыгнул на землю и спускал предохранитель винтовки. Он делал массу мелких движений, и на его простоватом лице горел деловой азарт. "Застрелит еще, дурак", - тревожно подумал Матвеев.

Скрипя новыми сапогами, солдат подошел к саням. На секунду он задержался, что-то вспоминая, потом быстро, как на ученье, взял ружье наизготовку, выбросил одну ногу вперед.

- Вы кто такие? - спросил он строго. - Документов нет?

- Нет, - покорно ответил Матвеев.

- У меня - есть! - воскликнул Жуканов, торопливо доставая бумажник и роясь в нем. - Паспорт, метрическая выпись и удостоверение с места службы, от торгового дома Чурина. Прошу посмотреть. А у них нет, то есть, может быть, есть какие-нибудь, да они их попрятали.

- Ага...

Солдат постоял несколько минут, вздрагивая от возбуждения, потом отчетливо, в несколько приемов принял винтовку к ноге, со вкусом щелкнув каблуками. Все смотрели на него, не понимая, чего он хочет. Солдат взволнованно обошел сани. Внезапно, отскочив на несколько шагов, он вскинул винтовку и с наивной радостью крикнул:

- Вот я вас сейчас буду стрелить!..

Матвеев вобрал голову в плечи. Солдат пугал его своей стремительностью. Он был молодой, наверное, недавно прочитал устав и теперь горел желанием обделать все как можно лучше.

Он медленно опустил винтовку и снова подошел к саням, что-то выдумывая.

- Молчать! - крикнул он не своим голосом. - Ты, мордастый! Ты чего, ну? А? Молчать! Ты почему без документов? Это зачем баба тут?

- Она...

- Молчать!

У него на лбу выступил пот.

- Вот я... - сказал он срывающимся голосом, - вот я...

Он сосредоточенно пожевал пухлыми губами.

- Не лезь в разговор, не шебурши! Сейчас вы арестованные. Заворачивай! Крупа! Представлю в штаб, они вам покажут езди-ить!

Безайс, не понимая, смотрел на его веснушчатое лицо.

- Как же так? - спросил он оторопело. - Нам надо скорей домой.

- Не разговаривать!

- Но позвольте, - сказал Матвеев, - позвольте...

- Ничего не позволю!

- Но, господин солдат...

Он не сразу понял, что произошло. У него зазвенело в ухе и лязгнули зубы.

- Съел? - услышал он.

Он поднял голову; солдат с еле сдерживаемым восторгом смотрел на него. Это была оплеуха - у Матвеева жарко горела правая щека.