По ту сторону

Эти недостатки породили современный (талмудический) иудаизм, а также христианство и ислам. Последняя религия наиболее адаптирована к инстинктивным программам человека, поэтому «исламизация» идёт легко, а «христианизация» – трудно.

Нужны подробности и примеры?»

– Обойдёмся! – махнул лапой Серёга. – Ты удовлетворил своё любопытство?

– Да пошёл ты! – вздохнул я. – Мы ж про баб базар начинали.

– Дались тебе эти бабы, – разочарованно сказал экстрасекс. – Только о них и думаешь!

– Что ж ты хочешь от полного лесбияна! – пожал я плечами и понял, что они уже изрядно обгорели на солнце и надо их чем-то прикрыть. – Закрывай свою шарманку, пошли обратно. У меня там халат остался.

– Ну, пошли! – не стал спорить Серёга.

Глава 4. Соседи

Пока мы шли, точнее, брели «домой», как-то зацепились языками за русскую историю. Благополучно дошли, но болтать не перестали. Похоже, думать о положении, в которое мы попали, ни Серёге, ни мне не хотелось – лучше уж перетирать всякую чушь.

– …Врут они всё!

– Врут, но не всё! Иногда бывают просветы.

– И где же те просветы?! – вяло возмутился я. – Это ты как великий экстрасекс на дому работаешь. А я на работу езжу. На метро! Почему я, едя по эскалатору, должен слушать сообщение о том, что русская армия выстояла против французской под Бородином в тысяча восемьсот двенадцатом году? А далее следует сообщение, что в тысяча триста восьмидесятом году русские войска на Куликовом поле разгромили ордынские орды. Это как бы даже не смешно!

– Не, Вован, ну ты натурально оборзел! Слышал я этот слоган… Ты не въезжаешь в тему: ведь могли бы сказать, что под Бородином наши разгромили французов на голову! Могли? Вполне могли – никто не мешал. Нормальный обыватель плохо представляет себе, где это самое Бородино, что такое кремневые ружья и как стреляют пушки, с дула заряжающиеся. Про тотальную муштру личного состава я вообще молчу. Это когда надо стоять строем, пока тебя в упор расстреливают из этих самых пушек. Ещё та песня…

– А после «победы» на Куликовом поле земля Московская опустела…

– Слушай, Вован! Ты, похоже, шибко грамотный. Ну-ка, скажи навскидку, сколько раз хан Тохтамыш ходил завоёвывать трон Золотой орды?

– Н-ну-у… Кажется, раз восемнадцать…

– Вот и неправильно – всего-то раз семь. А Куликовская битва у него какая попытка по счёту?

– Не пудри мне мозги, ладно? Он в ней сам-то не участвовал. Дмитрий Донской захотел прогнуться перед будущим золотоордынским ханом и вывел своих смердов в чисто поле – на убой. Потом оказалось, что он это сделал зря. Может, эта попытка Тохтамыша вообще в счёт не входит?

– Нет, ну какой же ты нудный, Вован! Мы – великий народ! Спорить будешь?

– Не-а…

– У нас замечательная история, исполненная всяческих побед и подвигов! Спорить будешь?

– Не-а…

– Мы – народ избранный, предназначенный исполнить великую миссию! Спорить будешь?

– А надо? И вообще: «мы» – это кто?

Серёга ухмыльнулся и ударил себя кулаком в грудь:

– Мы – это простые русские люди! Вам, живущим в московских квартирах – пидарасам, студентам, жидам – не понять красоты того мира, где бродить только нам – мужикам!

– Слушай, – вздохнул я, – ты хоть Макаревича не трогай, ладно? А то ведь, и правда, вспомню молодость и в рыло дам… А вообще, мне кажется, что к нам идут.

– Это где? – заинтересовался вундеркинд.

– Да вон. Где-то я их уже видел. А ты?

К нам приближались два человека. Один был низкорослый и поперёк себя шире. В семейных трусах. А другой – довольно длинный и вроде как стройный. В черных плавках. По мере приближения стало видно, что длинному, наверное, где-то между тридцатью и сорока, он ярко выраженный европеоид славянского типа. Второй персонаж казался низкорослым, вероятно, только рядом со своим напарником – на самом деле он, наверное, был нормального роста, то есть с меня или чуть ниже. Возраст этого человека я оценить затруднялся, поскольку лицо у него было, мягко выражаясь, своеобразным, а тело покрывали бурые волосы, под которыми бугрились мышцы. Длинный атлетом не выглядел, но он явно начинал свой день не с кружки пива – сала под кожей почти не было, одни мышцы.

Серёга посмотрел в указанную сторону и как-то скис:

– Во, блин… Сосед снизу и его корефан. Бить, наверное, будут…

Похоже, эти ребята ничего не боялись и чувствовали себя хозяевами положения. Подойдя к нам, длинный сел на песок и принял «позу лотоса». Коротышка просто опустился на корточки – кажется, в такой позе ему было вполне комфортно. Они стали нас разглядывать и обмениваться впечатлениями:

– Где-то я их уже видел…

– Ну да, – кивнул длинный, – когда ты табуреткой махать начал, они и появились.

– Натан Петрович, – вежливо сказал коротышка, – вы же понимаете, что я обычно никого не бью табуретками. Это был отвлекающий манёвр.