По ту сторону Алой Реки

Прижавшись к любимому, она зажмурилась, наслаждаясь живым теплом посреди прохладной реки. Все-таки слукавила, перехвалила воду — очень уж хотелось искупаться.

— Замерзла?

— Нет.

— Как ребенок…

— Ага. — И шмыгнула носом. — Красиво тут.

Левмир огляделся. В лунном свете серебрилась, рябила золотоносная река. Тихо и безлюдно. Сердце замирало от непонятной тоски, неотличимой от восторга. Приподнявшись на цыпочки, И коснулась губами его губ. Долгий поцелуй, сбившееся дыхание, и та граница, к которой они подходили уже много раз, но так и не решились переступить.

— Мы тут как на ладони, — шепнула И. — Давай… Туда. Вернемся, где одежда.

Поплыли, борясь с течением. Соревновались сперва в шутку, а потом все серьезнее и сильнее атакуя равнодушную стихию. Левмир приплыл первым. Только успел повернуться, как в его объятия скользнула И.

— В следующий раз — обгоню, — пообещала, грозя пальчиком.

Больше ни слова не прозвучало в тихой заводи. Только дыхание, да тихий возглас, но, может, это всего лишь всполошившаяся птица крикнула, возмутившись человеческому вторжению.

* * *

Возвращались так же, как уходили — держась за руки и молча. Ночь стала темнее, сгустилась, будто набираясь сил. Но на самом деле власть ее подходила к концу.

— Человек! — Ладошка И крепко сжалась.

Левмир напряг глаза. Возле одного из домов действительно кто-то сидел.

— Ну и что? Идем.

Почему-то И боялась этого человека. Проходя мимо, Левмир приобнял ее, посмотрел в лицо полуночника, освещенное тлеющим огоньком папиросы. Старик. Седые усы и волосы, сморщенные щеки. Когда И, вздохнув облегченно, отстранилась от Левмира, сзади послышался голос:

— Вампир.

Замерли, чувствуя, как ледяной вихрь пронизывает с ног до головы.

— Что ты сказал? — Левмир повернулся к старику.

— Вампир, — упрямо повторил тот, тыча папиросой в сторону И. Девочка тряслась так, что Левмир заметил это, несмотря на темноту.

— Ерунду городишь, — буркнул он, привлекая И к себе.

— Знает, — одними губами произнесла. — Он знает!

— Я их за версту чую, — подтвердил старик. — Давненько сюда кровососы не жаловали. Ох, давно!

* * *

Двадцать три графа в тронном зале не сводят с Эрлота внимательных глаз. По левую руку от короля сидит Атсама. Должно быть, многие приняли ее за королеву, и Эрлот не видел смысла разубеждать.

— Я ожидал увидеть всех, — сказал Эрлот.

Лэквир выбежал вперед, преклонил колени у подножия трона.

— Прошу простить, ваше величество, но граф Ливирро отказался прийти.

Эрлот подавил вспышку гнева. Получить такую весть в последний момент!

— Гонец, посланный за ним, вернулся только что, — тараторил Лэквир. — Увы, но… — он помялся. — Слишком поздно было что-то предпринять.

— Хорошо. Значит, Ливирро потеряет свои земли. — Голос Эрлота прозвучал бесстрастно. — Убирайся.

Лэквир, кланяясь, отступил под прикрытие колонны. Эрлот обратился к графьям:

— Не буду утомлять вас долгими речами. Мы все, так или иначе, знаем друг друга. Знаем достаточно хорошо, чтобы я мог ограничиться фактами. Эмарис мертв, теперь король я. И прежде чем вы принесете присягу, я объясню, как будут обстоять дела.

Вампиры переглядывались, но молчали. Это тревожило их больше всего — как теперь будут обстоять дела. Никто и не спросит, что за хворь одолела короля Эмариса.

Эрлот рассказал об отмене донаций, обрисовал идею сокращения деревень, поведал о бараках. Закончил словами: «Мы возвращаем людям и вампирам то, чего они заслуживают».

На лицах графьев появилось алчное выражение. Они предвкушали, как будут вонзать клыки в трепещущую плоть жертв. Но тут же пришла задумчивость. Да, это правильно. Никто из них не подумал, что все пройдет гладко.

— Мы могли бы задать вопросы? — спросил граф Кэлпот, правитель Туриудса. Он пользовался правом обращаться к королю запросто до принесения присяги. Заключалась сделка, результат которой пока неизвестен.

— Для того мы здесь, — отозвалась Атсама. Эрлот наклонил голову.

— Как теперь будет выглядеть дань?

— Для начала — четыре человека из каждой сотни в год. — Эрлот приготовился к ответу. — Для своих баронов можете выставлять ставки сами. Думаю, у вас хватит опыта не пустить человечество в расход за сотню-другую лет.

— Прекрасно, — кивнул граф Кэлпот. — Тогда… Тогда вопрос: что будет, если кто-то не захочет отменять донации? Допустим, можно сделать некоторые послабления, к примеру, разрешить охоту, но оставить пробирки основным вариантом…

— Если я буду получать четырех из каждой сотни — мне плевать, что вы делаете с остальными, — оборвал его Эрлот. — Но я бы хотел, чтобы с каждым поколением моя доля росла, а не таяла. Подумайте, как вы сумеете это обеспечить.

— А как с остальными законами Эмариса? — заговорил граф Масгиарл, правитель Сиптида. — Чего стоит опасаться нам?

Первый осторожный шаг в сторону выяснений обстоятельств смерти Эмариса. Эрлот оценил изящество этого шага.