По ту сторону Алой Реки

«Тетенька» рассмеялась и встала со скамьи. Над всклокоченными макушками детей засверкали злато-серебряные пряди.

— А это вы дядю Левмира просите, чтобы дальше нарисовал. И того вон дядьку злого поколотите, чтобы лампу разрешил ночью зажигать! — Зеленые глаза озорно сверкнули на Сардата. Прежде чем тот успел хоть слово сказать, толпа собралась вокруг него и Левмира. Дети кричали, требовали. Несколько кулаков почти взаправду ткнулись в живот Сардата.

Левмир стоял среди вопящей мелюзги, старше них всего-то года на четыре-пять. Давно ли сам был одним из них? И был бы еще, может, не приди Санат в деревню.

— Ну хватит! — рявкнул, не выдержав, Сардат. — Кыш отсюда, посмеялись и будет!

Дети прыснули в разные стороны. Одна девочка задержалась. Подойдя к И, попросила потрогать ее волосы. И с улыбкой опустилась на корточки. Детские грязные поцарапанные пальцы утонули в мягком золоте.

— Настоящие! — восторженно протянула девочка. — Тоже такие хочу!

— У тебя тоже замечательные! — И поиграла с каштановыми кудряшками на голове девочки.

Малышка улыбнулась похвале.

— А завтра ты еще почитаешь?

— А ты прибегай! Вдруг, да и почитаю?

Девочка стремглав полетела прочь, на прощание чмокнув И в щеку.

— Зря ты ее привечаешь, — сказал Сардат, проводив девочку взглядом. У нее мать умерла зимой. Привяжется теперь…

— Завтра же поленом ее побью, чтоб не повадно было привязываться, — огрызнулась И. — Хитрая какая! Грустно без матери, так она к чужим полезла!

— Да я же не к тому… А, ну вас, делайте что хотите, — махнул рукой Сардат. — Все равно потом слез будет — не утрешься.

— Будет, — согласилась И. — Значит, есть еще, о чем плакать. Мешок-то давай сюда! Готовить надо.

— Там много, — предупредил Сардат, положив ношу у стены.

— Значит, на всех и приготовим. Нож давай!

Выходя с ножом из дома, Сардат понял, что зеленоглазая им командует. Этак она скоро весь поселок к рукам приберет! Детей уже очаровала, взрослыми помыкает, осталось стариков с толку сбить.

* * *

Устало бредущие домой работяги издалека чуяли сказочный запах мяса, и ноги шагали быстрее. Прямо на улице выстроились длинными рядами столы, расторопная зеленоглазая девчонка со сверкающими в свете костров волосами разливала благоухающую еду по тарелкам. Неподалёку скорбно качал головой Сардат. Не радовала его вкусная еда, а за каждое зря сожженное полено душа болела. Никогда прежде такого гомона в поселке не случалось.

— Садитесь-садитесь! — замахала руками И, увидев озадаченных старателей. — Сегодня будет праздник!

Мужчины расселись, глядя в тарелки с не то мясным супом, не то тушеной зайчатиной.

Еще в землянке Ратканона, впервые попробовав готовить, И с негодованием отмела все законы и правила. Лишь одно имело значение: вкусно или нет. Ни Левмир, ни великан ни разу не остались разочарованными. Когда И говорит, что «приготовила вкусное» — значит, придется дважды просить добавки, если же со вздохом заявляет, что «ерунда получилась», покорно довольствовались одной порцией. Сегодня же И была категорична: «Превкуснейшее черте-что!» — так назвала свое произведение, и весь поселок с удовольствием ел это «черте-что».

— Откуда мясо-то? — удивлялись работники.

Из стайки детишек, уже отужинавших и затеявших шумную игру в стороне, прозвучал ответ:

— Эмкири-охотница настреляла!

— А что за праздник? — спрашивали мужики.

На этот вопрос ответил Левмир:

— Проводы зимы. У нас в Сатвире как раз в такое время празднуют.

На шум и запах из дома выбрался старый Кабур. Недоверчиво потягивая воздух носом, опустился на скамеечку. Давно уже сил хватало только на этот недолгий путь.

Вскоре от стола отделились двое. Левмир с И приблизились к старику, с поклоном протянули не миску даже, а самое большое блюдо, до краев наполненное кулинарной фантазией И.

Кабур, поняв, что ему принесли, промокнул рукавом глаза. Почти слепой, он уставился на И, кивнул и принялся за неспешную трапезу. Левмир присел слева от него, И — справа.

— Спасибо вам, детишки, — прошептал старик. — Порадовали… Уж не надеялся перед смертью еще зайчатины отведать. Я ведь ночью-то так это сказал, со злости, не подумавши… Уж полста лет как последний раз охотился народ. Все с тех пор от поезда к поезду перебиваемся. Ну, да живите себе. Никому ничего не расскажу. Со зла так не делают, а значит, добрые вы оба.

— Спасибо за хорошие слова, — отозвался Левмир. — Я вот что спросить хотел… Больше ты вампиров не чуешь?

Челюсти Кабура, только что перетиравшие жестковатое мясо, остановились. Дряблая рука поднялась, почесала седую голову. Затаив дыхание, И следила за выражением лица старика.

— Нынче ночью, уж под утро, почудилось. — Губы едва шевелились, взгляд затуманился воспоминанием. — Стоял на краю… Смотрел на поселок… черные с красным глаза… Плакал. Потом ушел, далеко, в лес. Зарылся в землю. Думал, снится… Не сон?

— Не сон, — вздохнул Левмир. — Но ты об этом тоже молчи, хорошо? Командир велел…

Услышав про командира, Кабур встрепенулся.

— Сардат! — Голос неожиданно сильный. — Эй, Сардат, а ну поди сюда!

Сардат нехотя приблизился, отирая рот рукавом.