По ту сторону гор

— Нет, — что бы там ни было, силы духа в нем хватало, чтобы взять власть над немощами тела. — Мы должны уходить с этого проклятого места! Кто знает, сколько еще разломов может скрываться под глубоким снегом, достаточно прочным, чтобы удержать нас от падения мгновение, но не вечность!

Вообще-то, Аль думал так же. Но тут над землей, взявшись неизвестно откуда, начал нависать туман.

— Не было печали… — криво усмехнулся, увидев его, Альнар. — Да, круто взялись за нас здешние владыки. Не одно, так другое… Но нет! — вскричал он. — Слышите: вам не убить нас! Потому что наши жизни нам не принадлежат! Нельзя украсть то, что уже продано!

А в следующее мгновение до них донесся даже не смех — дикий хохот, который, казалось, исходил ото всюду, полня собой воздух, словно туман, заползая во все уголки и норы, норовя проникнуть даже в душу.

— Что это? — нервно закрутил головой Лот. Его губы уже были готовы зашептать заговоры от злых духов, оставалось лишь узнать имя врага, чтобы выбрать из сотен заклинаний единственное спасительное.

— Горные духи, — уверенно, словно зная наверняка, ответил Альнар, затем умолк на миг, сглотнул, сдерживая новый приступ кашля, после чего продолжал: — Пришли за новыми жертвами. И очень недовольны, что не получили их сразу.

— Да, неправильная им досталась жертва, — хмыкнул Лиин, который совсем не выглядел напуганным, скорее наоборот, был полон решимости дать отпор любому врагу, не важно, человек это, зверь или дух, — вместо того, чтобы самой лечь на алтарь и ждать, не рыпаясь, когда ей перережут шею, изловчилась убежать. Никакого уважения!

— Может, не надо над ними смеяться? — с опаской поглядывая вокруг, с сомнением спросил Лот. — Зачем злить духов?

— Брось, они и так вне себя от злости, — продолжая в том же духе, хохотнул сын воина, который, благодаря этому шутливому тону, чувствовал себя уверенно и легко. — Ведь мы до сих пор живы.

— Поскольку это может измениться в любой момент, перестаньте зубоскалить, — к немалому удивлению Лиина и еще большему Лота Альнар встал на сторону последнего. Он уже немного отдышался и теперь сидел на снегу, пытаясь освободить ногу, крепко стиснутую на щиколотке петлей веревки.

— Дай я, — поспешил к нему на помощь брат. Но затянувшийся узел не желал развязываться. — Вот зараза! — не сдержавшись, в сердцах выругался юноша. — Ну ничего, — придумав выход, злорадно ухмыльнулся он, потянувшись за ножом, — сейчас…

— Что ты собрался делать? — нахмурившись, глянул на него Альнар.

— Перерезать веревку, — ответил тот, хотя и с долей удивления, поскольку, как ему казалось, это было настолько очевидно, что не было никакой нужды спрашивать.

— И не думай!

— Действительно, — поддержал его Лот. Впрочем, он и сам не до конца понимал, делал ли это по здравомыслию, или просто в знак благодарности, отвечая, как он считал, добром на добро. В любом случае, он добавил, как ему казалось, совершенно непробивное: — Незачем портить хорошую вещь, которая еще может пригодиться.

Лиин только хмыкнул. Однако он не успел ничего сказать в поддержку или возражение — веревка вдруг напряглась, а затем дернулась, увлекая за собой царевича.

— Духи! — тот зашарил руками, ища, за что бы уцепиться, но вокруг был только снег.

— Держись! — прошло всего лишь мгновение, как, поняв, что происходил что-то неладное, Лот и Лиин схватили его под локти.

— Что же это такое? — бродяга испугано таращился вокруг, силясь разглядеть хоть что-то в сгустившемся в серую муть тумане.

— Неладное что-то, — сын воина не был робкого десятка. Но этот противник пугал даже его, потому что был невидим, и потому что смеяться над духами можно лишь не веря в них, когда же приходит вера…

— Аль-ми! — лишь царевич не потерял самообладание и способность трезво мыслить, несмотря ни на что. — Режь эту духову веревку! Быстрее!

Того не пришлось просить дважды, тем более, что нож уже был у него в руках, а четкую команду исполнить легче, чем гадать, лишь пугая себя новыми предположениями.

Веревка сопротивлялась, однако всего несколько мгновений, после чего, разрубленная на части, отпустила так резко, что и Альнар, и Лот с Лиином упали в снег. Алиор сел с ними рядом, потирая подрагивавшие не то от холода, не то от вдруг схлынувшего нервного напряжения, руки.

— Что бы это ни было, — сжав ногу, хмуро произнес царевич, — оно забрало наших ослов.

— Почему ты так думаешь? — спросил Аль.

Брат несколько мгновений смотрел на него, затем усмехнулся:

— А разве ты привязал второй конец этой веревки не к уздечке?

— Вот духи… — юноша сразу все понял.

— Скажем так, что мы легко отделались, — болезненно скривился Лот.

— Если духи решат ограничиться такой жертвой, — качнул головой сын воина. — А это еще вилами на воде писано.

— К тому же, — бродяга и сам уже начал понимать, что особых поводов для веселья нет, — мы лишились не только ослов, но и всего, что у нас было.

— Почти, — и только Альнар вдруг развеселился. Возможно, это была эйфория от счастливого спасения. — Так бы было, если бы кое-кому не приспичило посреди дороги развьючивать ослов.