По ту сторону гор

А за их спинами начавшие приходить в себя разбойники кричали:

— Золото! Золото!

— Не тронь! Это мое! Я первый увидел!

— Нет, я!

— Ах, так…

И грубая брань смешалась со скрежетом вытаскиваемых из ножен мечей, звоном скрестившейся стали.

Глава 20

Они бежали долго, не разбирая дороги, не замечая грубых веток деревьев, которые бесцеремонно рвали одежды, в кровь царапали руки, безжалостно хлестали по щекам. Все, чем были заняты их мысли, это стремление оставить как можно дальше позади себя жуткое место, где сам воздух оказался пропитан смертью, и потому каждый вздох стал губителен, где земля покраснела от крови, как на посыпанной охрой могиле, где стонало и хрипело болото, а клубившийся над которым туман был, разорванный на части, похож на жутких призраков утопленников, поднявшихся из подводных глубин, чтобы найти себе новых спутников-собеседников.

Лишь когда начало вечереть и на притихший лес опустилась полумгла, в чьей подслеповатой мути было не разобрать дороги, Лот через сбитое долгим бегом дыхание с трудом прохрипел:

— Хватит. Стой, — и, вконец обессиленный, рухнул лицом в траву.

— Они могли погнаться за нами… — Аль остановился, но при этом не расслабил ни один мускул, готовый в любое мгновение вновь сорваться с места. Ему, бежавшему последним из их троицы, до сих пор казалось, что он слышит за спиной напряженное дыхание преследователей, свист топора, готового в любой миг сорваться с державшей его ладони, чтобы разрубить воздух, а затем…

Он с трудом сглотнул подкативший к горлу ком. При воспоминании о случившемся его вновь начала бить нервная дрожь.

— Ну и мрак с ними, — Альнар сел, привалившись спиной к дереву. Выглядел он не важно — бледный, как снежное покрывало, с покрасневшими веками и бесцельно смотревшими в пустоту ничего не видевшими глазами царевич и сам походил на мертвеца. Было вообще странно видеть его двигавшимся, разговаривавшим, когда не было сил отделаться от странного чувства глубокой, подсознательной убежденности, что ничего этого просто не должно было быть. И потому его спутники не сразу поняли, когда он вдруг спросил: — Зачем ты это сделал?

Они растерялись, оторвав взгляды от земли, переглянулись.

— Зачем? — осторожно, словно боясь потревожить неспокойный дух, переспросил Аль. Юноша наделся, что брат, все же, как-то отреагирует на его вопрос — объяснит или, хотя бы, поднимет взгляд на одного из своих спутников, таким образом давая понять, к кому были обращены его слова. Но нет, глаза наследника по-прежнему смотрели в пустоту, лишь губы скривились в какой-то нервной, страдальческой усмешке, выдавив:

— Вот именно, зачем?

— Я… — Аль пожал плечами, тяжело вдохнул. Должно быть, брат ждал от него объяснений. Но что он мог сказать? Что растерялся, когда, вернувшись из земли повелителя мрака, понял, что остался совершенно один посреди чужого, чуждого его душе мира, испугался и бросился бежать, не разбирая дороги? И не удивительно, что оказался в болоте. С ним так было всегда: если посреди знойного лета в округе находилась лужа, он в нее обязательно вляпывался. Причем тем скорее, чем глубже и грязнее она была. И в том, что он умудрился выбраться из трясины, да еще и без посторонней помощи, тоже, по большему счету, не было ничего странного. Если бы такому рассеянному человеку, каким он был, еще и не везло, ему было бы сложно прожить и один день, не то что пятнадцать лет.

Хотя, конечно, он чувствовал себя виноватым. И это чувство возрастало в нем, стоило, обратив взгляд в минувшее, увидеть обезглавленного Лиина — воплощение жуткого ночного кошмара наяву, во свете дня.

Аль не прекращал корить себя, что, даже не подумав о том, что рядом могут быть враги, принялся кричать посреди чужого леса, призывая друзей. А потом, когда те появились… Он же знал, что Лиину нельзя сражаться, и должен был как-то остановить его, не допустить, чтобы сон исполнился. Не важно как — повиснуть на руке сына воина, свалить с ног.

Ему совсем не хотелось оказаться в плену. Но… бывают моменты, когда главное выжить, а остальное — дело десятое.

Ну что он мог сказать? Что виноват, очень сожалеет, что все так случилось и больше всего на свете мечтает вернуть время вспять, чтобы не допустить случившегося?

Если бы это только было возможно! Да он бы, ни на мгновение не задумываясь, утонул в той черной трясине, и все! И нужно-то было только подождать, пока болото проглотит свою жертву.

В общем, пока он размышлял обо всем этом, прошло время. Не слишком много, чтобы Аль успел найти ответ, но достаточно, чтобы, в какой-то миг взглянув на брата, увидеть, что тот глядел не на него, а на бродягу.

Лот пожал плечами:

— Ничего я такого не делал! — скривился он, возмущенный несправедливым обвинением. — Если ты думаешь, что это я привел разбойников, то, мне, конечно, жаль тебя огорчать, но я тут ни при чем. Более того, вы встретились с ними раньше меня.

— Почему ты оказался там?

— Да заблудился я в этом проклятом лесу! — взмахнув руками, воскликнул бродяга. — Что? Что? Смейтесь теперь надо мной!