По ту сторону гор

— Посмотрим! — и в следующий миг сын воина бросился в атаку.

— Духи мороза! — выругался наследник. Он совсем не собирался ввязываться в бой, во всяком случае, не разузнав о разбойниках достаточно, чтобы не ошибиться со следующим шагом. Но теперь ему ничего другого не оставалось.

Зацепив носком сапога валявшуюся на земле толстую палку, он подбросил ее. Не слишком высоко, избегая широких, а, следовательно, медленных движений. Но достаточно, чтобы, лишь немного наклонившись, поймать и затем, рывком выпрямляясь, набирая в движении силу, ударить ею по ногам готового напасть на Лиина разбойника.

Тот, получив сильный удар под колени, непроизвольно согнул ноги, наклоняясь вперед и открывая шею и голову, за что тотчас поплатился — следующий удар обрушился на затылок, вырубая здоровенного детину.

Пока разбойники крутили головой, решая, с кем из двоих им разбираться сначала, наследник достал еще одного — узкий конец дубины угодил ему в живот, под самые ребра, вышибая дыхание. В то же время Лиин умудрился ранить одного из чужаков в руку, выбив оружие.

Юноши, одурманенные духом боя, уже в глубине души праздновали победу, но на этом их везение закончилось.

Те разбойники, которым досталось на орехи, успели прийти в себя и, рыча от злости, набросились на пленников, уже не заботясь о целостности их шкуры. А тут еще из-за деревьев показались привлеченные шумом сотоварищи лихих людей. Один из них, не разбираясь и не утруждая себя долгими размышлениями, выхватил заткнутый за пояс топор и…

Аль как зачарованный смотрел на его полет.

Время замедлило свой бег, словно муха, попавшая в патоку, позволяя разглядеть каждое движение смертоносного оружия, поворот, каждый всплеск пламени пробивавшихся сквозь крону деревьев солнечных лучей на остро наточенном лезвии, услышать свист разрезаемого воздуха.

Топор двигался так, словно в воздухе, на расстоянии груди была невидимая каменная поверхность. Скользя по ней ровно и размеренно, чуть поднимаясь, как по склону пологой горки, совершил оборот, потом второй, начал третий…

Бой прекратился. Все замерли на своих местах, не выпуская из рук мечей и палок, но держа их так неуверенно, словно не зная, как с ними обращаться. Люди затаили дыхание. Казалось, даже сердце стало биться медленно и почти беззвучно, боясь вспугнуть миг. Нечего и говорить о том, что никто не пытался сделать хотя бы шаг в сторону, уклоняясь от летевшего на них смертоносного оружия, лишь смотрели на него заворожено, не думая о том, что может случиться через мгновение, так, словно будущего просто не было, лишь настоящее.

А потом вдруг все закончилось — так быстро, что никто не успел ничего понять, продолжая стоять на своих местах.

Все. Даже оказавшийся на пути топора, лезвие которого, точно серп, срезающий колосья, чиркнуло по шее — и голова кочаном капусты отлетела в сторону.

Зажав уши, словно ожидая жуткого крика, Алиор упал на колени, стараясь глядеть в другую сторону, но вновь и вновь неосознанно поворачиваясь к жуткому зрелищу. Его мутило, зубы отбивали мерную дробь, разум отказывался верить в то, что случившееся произошло на самом деле, а не в новом сне, по прихоти кого-то варварски жестокого повторявшего снившийся прежде кошмар.

Это застывшее на месте уже мертвое, но еще живое, неосмысленно шевелившее руками, словно пытаясь найти голову и вернуть ее на место, тело.

Всюду кровь, кровь…

Красная дымка перед глазами, соленый вкус на губах, тяжелый горячий запах…

В какой-то миг — вернее, крошечную частичку одного бесконечного мгновения, в которое растянулось остановившееся на месте время — юноша краем глаза увидел отделившуюся от кромки деревьев тень. Царевичу даже показалось, что он узнал Лота, даже каким-то невообразимым образом умудрился удивиться — как будто это было самым странным из случившегося:

"А он-то что здесь делает, когда должен подходить к ближайшему городу? Вернулся раньше времени, что ли? Но зачем?"

Лот же, не теряя ни мгновения, подскочил к Альнару, окаменевшему на месте, не в силах отвести застывшего взгляда от обезглавленного тела Лиина.

Наследник стоял так близко, что брызнувшая из жуткой раны кровь окропила его, придавая жуткий вид не то убийцы, не то жертвы. Лишь когда сын бродяги поднял валявшуюся у ног Альнара сумку с золотом тот тряхнул головой, начиная мучительно медленно приходить в себя, и повернулся к спутнику, собираясь спросил: "Что ты делаешь?" или "Зачем?"

Но он не успел и рта открыть, как Лот, выхватив из-за пояса короткий острый нож, перерезал веревку и, прежде чем сообразивший, что случится дальше, наследник смог помешать ему, резко крутанулся, высыпая — раскидывая по поляне блеснувшие в лучах солнца золотые монеты, цепочки, кольца и россыпи драгоценных камней.

В следующее мгновение он что было сил схватил Альнара за руку и потащив за собой:

— Бежим!

По пути он подхватил пытавшегося подняться Алиора.

— Быстрее!

Братья, слишком угнетенные случившимся и растерянные, чтобы спорить или сопротивляться, последовали за ним и уже через несколько мгновений скрылись за частоколом деревьев.