По ту сторону грусти (СИ)

Кое-кого тоже в Афган понесло и там не повезло... Возись теперь. Сновидческая компенсация ему удавалась неплохо. Но Алеся заметила, что даже во сне Андропов уже не так свеж и бодр, как раньше. Наоборот, недолго он продержался в своей агрессивной растерянности: как-то раз прямо посреди разговора рассеянно замолчал, робко обнял её, прижался. Алеся тогда чуть с ума не сошла от радости - да, да, пусть хоть вообще её не выпускает! Пускай пьёт её силу, ей не жалко, она всё отдаст, себе самый минимум, чтоб пару статей, отчётов и переводов накорябать, как раз на работе некоторое затишье, а там отоспится же...

Так, наконец-то всё готово. Алеся смешала травы, залила стаканом кипятка, потом ещё полчаса держала на водяной бане, читая с очерёдностью в полминуты старинные южные заговоры. Увы, здесь не допускалось никаких вольностей, никаких мелодических речитативов, верлибров и вообще современной речи. Поэтому, как ни досадно, но приходилось умерить свой творческий пыл. Хотя она и сама понимала: щеголять не время.

- Ну, что теперь? - сросила Лора.

- Ничего, настоять надо, - пожала плечами Алеся. - Три дня. Проверь там чайник.

- Правильно, надо же нам хоть вкусного чего шахнуть за труды. А зефир есть?

- Да подожди ты, рано радоваться... Есть, конечно.

Она тогда перелила зелье обратно в кувшин, прочитала три формулы на разных языках и бросила в прозрачную янтарную жидкость три чёрных гагата.

Потом взяла из специальной стопки листок для записей и набросала схему. Учитывая то, что в её родном мире время текло по-другому, да ещё то, что она отправится в прошлое, Алеся не проставила числа, а просто обозначила промежутки по дням недели примерно на месяц.

Ну, дай Бог, чтоб всё получилось. Месяц - как раз неплохой испытательный срок.

Алеся вынесла зелье на балкон. Когда она вставала ночью, то не утерпела и зашла посмотреть на кувшин. Изнутри шло неяркое золотистое мерцание. У неё захватило дух. Значит, всё она сделала не просто правильно, а виртуозно: в той старинной книжке говорилось, что в идеале в первую из трёх ночей на открытом воздухе зелье должно приобрести чуть заметное, мягкое сияние, как у светлячка. На вторую ночь оно станет едва различимым, а на третью исчезнет.

Все эти дни она не ходила, а летала в паре сантиметров от земли - иначе отчего б ей казаться выше, вызывая удивлённые взгляды окружающих?

Алеся заварила чай и мысленно зафиксировала: завтра.

Было чувство, что она оседлала волну везения: зелье получилось превосходным, самочувствие, несмотря на потраченные силы, оставалось... ну, оно ещё не стало синонимом слова "нормальное", бывало и лучше, но, по крайней мере, не наступало ухудшения.

Оставалось лишь одно сомнение: изменится ли сила воздействия от условной плотности метафизического плана? Иными словами, будет ли эффект от зелья во сне, пускай даже по умолчанию выбранной двадцатой степени достоверности?

Они с Юрием Владимировичем как-то раз бродили по прозрачно освещённым аллеям сада поздно вечером. За беседой бездумно собирали разноцветные кленовые листья, хотя на самом деле для них было ещё несколько рано. Алеся с расстройством наблюдала, что нагибаться ему уже труднее, видела, какими скованными становятся его движения: то слишком резкими, то слишком осторожными, как у раненого, который не может привыкнуть к своей ране. Потом сидели за столом, любуясь драгоценным букетом с переливами киновари, и компотной желтизны, и тусклой зелени, и огнистых сполохов.

- Послушай, Юр, сделай мне одно одолжение, - чуть помявшись, попросила Алеся.

- Какое же?

- Я б хотела, чтобы ты занялся своим здоровьем, - тактично произнесла она и посмотрела выразительно исподлобья.

- Ну опять ты начинаешь, - с досадливой укоризной отозвался Андропов.

- А чего ты упрямишься? Я многого не прошу. Давай раза три хоть попробуем?

Он вздохнул.

- А ты здесь собираешься свои эксперименты ставить или опять меня где-то подстережёшь?

- Пока здесь, - ответила она.

- Оно сильно противное?

- Юра, да когда тебя это волновало! Тебя это вообще занимать не должно! - И она сердито хлопнула рукой по столу.

На этот раз Андропов не стал на неё злиться. Что-то стронулось у него в лице, какая-то мысль, видно было усилие воли - да, не укрылось от Алеси. Но всё равно она растаяла, когда он взял её руку, поднёс к губам, а отпустив, сказал тихо:

- Я знаю, что ты обо мне заботишься, мусечка.

Ну вот... Решил не обижаться. У Алеси впервые за последнее время забрезжила надежда, что всё будет хорошо, и она обняла его на прощание ещё чуть нежнее, чем обычно.