По ту сторону грусти (СИ)

Алеся только мельком отметила, что не может сдержать слишком яркой, неприлично счастливой улыбки.

- И кто же я? - с лёгким недоумением переспросил председатель.

- Вы человек, Юрий Владимирович, - тихо произнесла Алеся.

И, повинуясь внезапному импульсу, она чуть подалась вперёд и мягко накрыла его руку, лежащую на столе, своей. И Андропов не убрал своей руки. И даже, как ей показалось, несмело, со смущением, улыбнулся. Но она этого не видела, потому что от волнения отвела глаза, и в следующий же миг всё смазалось, растворилось, и она проснулась с ощущением радости, и робости, и стыдливого осознания своей дерзости, а главное - она помнила тепло. И наконец подумала со вздохом: "Слава Тебе, Господи...".

И после этого перевернулась на другой бок и с чистой совестью снова уснула, уже без всяких видений и путешествий. Во-первых, потому что на будильнике было всего полчетвёртого. Во-вторых, после таких снов необходимо... как следует выспаться.

Глава шестая

Искушение

Она была абсолютно счастлива и неадекватна в момент пробуждения. Сил было словно в два раза больше, чем обычным утром. Она не думала о том, кому можно или нельзя рассказать о пережитом. Зато она чётким движением сразу же потянулась к фляжке. А потом упала обратно на подушку и вытянулась, ошалело улыбаясь в потолок. Фляжка была пуста.

В этот день Алеся разрешила себе ничего не делать. Ну вот просто решительно ничего... хотя нет, пардон - она разрешила себе купаться в блаженстве, праздно покачиваясь на его волнах. Разумеется, под ритмы джаза и босса-новы.

Нет, ну она, конечно, заплатила в этот день за интернет, закупилась на рынке и даже постирала вещи - но разве это могло быть важным?!..

Разумеется, нет.

Алесе вообще не пришлось скучать в ближайший месяц, только она об этом ещё не знала.

Она подтянулась. Куда только подевалась эта богемная небрежность, так безумно раздражавшая когда-то её родителей! Словно появились какие-то новые, дополнительные силы на "неважные", докучливые и необходимые вещи, странным образом придающие жизни качество и блеск. Она даже стала печь пироги и брать их на работу - к полнейшему восторгу капитана.

Один раз ей пришлось печь пирог по причине специфической. Возможно, жуткой -хотя страха тогда она не ощутила, скорее, озабоченность, а забот и на самом деле ох как прибавилось.

А сейчас, воскресным утром, она без сожаления пихнула в кошелёк несколько крупных купюр и понеслась сочетать несочетаемое. Сначала впорхнула под белые своды собора Пресвятой Девы Марии, там помолилась и зажгла свечку: может, поспешно, но она так ребячески надеялась, что возможную ошибку ей простят за искренность душевного порыва. А потом, на ходу отряхивая голые колени от тонкой мраморной пыли, побежала на остановку и села на троллейбус до Комаровского рынка.

Во время мойки посуды или выноса мусора вообще очень удобно думать о высоком, вроде полезными делами занимаешься, а вроде ум свободен. Алеся попыталась притишить свою эйфорию, даже вынула наушники в попытках сосредоточиться. Она хотела продумать стратегию поведения. На следующих выходных она наденет свою блузку с гагатовой брошкой и пойдёт в гости к министру. Вообще-то, теперь, через неделю после прошлой встречи, у неё появился шанс парировать. Она во всём убедилась сама - причём донельзя каноничными, действенными способами. Вот только откуда тогда эта робость? Такая, что когда она берёт дорогущий кочан цветной капусты, он кажется свинцовым слитком и дрожит в её руках?

Её охватила сложносочинённая тоска. Хотелось убежать на край света, заклеить себе рот, только б не рассказывать о своих переживаниях: казалось, ей испортят радостное открытие - на её блаженное доказательство найдётся сотня опровержений и проклятий. И вместе с тем, тайное счастье и маленькая победа требовала оглашения, декларации - закрепления своей изречённостью.

Министра она боялась. Смягчённо можно было сказать: "испытывала неловкость" - но надо ведь называть вещи своими именами! Теперь она понимала, почему он наводит такой трепет на зарубежных дипломатов.

Влада... Гаденькое сложилось предложеньице, но так и хотелось сказать, что она "в рот ему смотрит" и во всём соглашается. Хотя это неудивительно. Хорошо хоть, последнее время поуспокоилась и мужу внимание уделяет, так что определение "любовный треугольник" так и осталось бледной пометкой на полях.

Капитан, конечно, друг, товарищ и брат - но вот не казался он подходящим человеком для выслушивания исповедей. Пускай сначала от безумного междумирного путешествия отойдёт. А происходит это медленнее, чем хотелось бы.

Со старыми друзьями - Ариной, Настей, Катей - она вообще не хотела поднимать тему. Ещё был Зорич, но он слишком ироничен. Да она и с самого начала не спешила открываться.