По ту сторону грусти (СИ)

Она нарочно прочитала, что испытывает человек при гемодиализе. В принципе, самая болезненная процедура - постановка катетера в артерию и вену, а там терпимо. Она искренне надеялась, что у него всё проходило без особых осложнений. И лучше вообще не впечатляться. И иметь в виду, что подобную процедуру назначают почечным больным заблаговременно, задолго до того, как состояние станет критическим. Всё хорошо. Пока.

Юрий Владимирович привлёк её внимание возгласом:

- Ого! Ты посмотри...

Алеся наклонилась ближе.

- Забавно, он же как скворец, только не птица. Ты замечала? - природа иногда использует те же сочетания цветов в разных своих решениях, как художник удачный приём. Занятно это. Интересно, а есть какая-то связь между всеми её творениями с похожим оформлением?

Он держал на своём длинном белом пальце жука, зеленовато-чёрного и блестящего. А ведь правда: есть скворцы, есть стрекозы - с такой же игрой цвета. "Совпадение? Не думаю".

- Знаешь, мне кажется, сейчас люди хуже чувствуют природу... - вздохнул Юрий Владимирович. - Я не обо всех говорю, конечно. О горожанах. Ну вот возьми Москву. Читает человек Бианки, Пришвина, Паустовского, и всё ему кажется то ли диковинкой, то ли преувеличением. О стихах и речи нет, по-моему. Людям всё это кажется красивостью, экзальтацией. А ведь оно - на самом деле так и есть: узор сосновых игл под ногами, узловатые корни, изумрудные листья, крылья у птиц как веера у знатных сеньор. Надо только заметить. Просто удивляешься иногда...

И Алеся счастливо кивнула. Она сама испытывала такое, и не раз.

- О! Послушай. Даже рано.

Она замерла. И услышала характерную своенравную трель: деловитый, но вычурный, эстетически совершенный разговор - соловей. С наступлением темноты его речи выйдут на первый план. Ей снова вспомнилось нерусское слово "пошчак". Она слегка смутилась. Слово меткое, но с непривычки кажется неблагозвучным, как пощёчина: вот ей же совсем не трогательным, а низким и глуповатым показались украинские "пучки" - кончики пальцев... Она мысленно извинялась за неправоту, но пыталась просто замолчать и затереть диссонанс.

- А мне кажется, или ты похудела?

Она поймала на себе озабоченный взгляд Андропова и растерялась.

- Вроде нет... Может, подтянулась?

Втайне она считала, что лишняя "усушка и утруска" не повредит. Папа высказывался, что у неё "фигура хорошая, но не дистрофичная" - по Алесиным понятиям, это значило, что необходимо срочно сгонять вес. Последнее время она неслась то туда, то сюда, с утра занималась, как обычно, поесть нормально не хватало времени, и она чуть ли не наслаждалась ощущением голода: это затягивало. А мнила она себя едва ли не сверхчеловеком: как это здорово, когда над тобой не довлеет желание жрать!..

Председатель полушутливым жестом сомкнул пальцы вокруг её запястья.

- Ну ты вообще дворяночка... Шляхта в роду была?

- Ай. Какая там шляхта. Простая девка я, из Юрович.

А потом она объяснила, что там нашли стоянку древнего человека, вот почему деревня знаменита.

- Ну ты смотри. Мне почему-то кажется, что похудела. Ты хоть нормально себя чувствуешь? - строго спросил Андропов.

- Да, нормально, - отозвалась Алеся и, конечно же, соврала.

Перед этим она с неделю прожила в состоянии тихой паники. Ведь Алеся же привыкла, что ничем не болеет, а тут...

Смутно знакомое тянучее нытьё внутри стало резче. Как-то вроде и не вдруг, а вроде неожиданно.

Она грешила на лимфоузлы, в особо острые моменты даже на аппендицит, морально готовя себя к операции. И всё так же малодушно трусила идти в поликлинику или больницу, да куда бы ни было. А боли были странные: не настолько дикие, чтоб сразу вызывать неотложку, не настолько лёгкие, чтоб игнорировать. Усилились заметно и неприятно. Алеся пыталась приписывать их стрессу, считать невротическим явлением, но недавно ведь состоялась драматическая погоня за автобусом. Автобус победил, а она вот шесть минут корчилась на остановке и пыталась делать вид, что не наркоманка и не перепила - надо признать, довольно неудачно, потому что неадекват был налицо.

Она испугалась и записалась-таки на приём к доктору. Ждала.

А пока что эти боли возникали неожиданно и звучали где только можно: в бедре, в животе, в боку, в спине. Боль уже казалась ей своенравным живым существом с холодными щупальцами, которые могут тянуться туда, куда заблагорассудится...

Но с завидной регулярностью боли отдавались в поясницу. Это наводило её на мысли, и притом нехорошие.

Её осматривал пожилой врач в больнице имени Альберта Великого - рослый, усатый, седогривый, похожий на властного шляхтича с иллюстраций Шаранговича. Он был спокоен, уверен и чуток, но руку её направлял требовательно, в каком-то смысле выбивал из неё информацию.

- Вот, чувствуете как бы опухоль?

- Да...

От нервов Алеся была не уверена, что он произнёс слова "как бы". Но буквально только что она прошла УЗИ, а потом безжалостно мяла и щупала себя, поёживаясь от прохлады под белыми сводами (больница размещалась в старинном монастыре). И под пальцами почувствовала уплотнение. Алеся вздрогнула: нажатие ощутилось очень явно.