По ту сторону книги

Меня избивали уже около получаса. Я уверена, что у меня сломано, по крайней мере, одно ребро. Один глаз полностью отек, а с брови другого стекает кровь, и я продолжаю ее проглатывать. Я не могу даже двинуться. Мне уже и так невероятно больно, но его это не останавливает. Он ударяет меня коленом в бок, заставляя закричать от боли, и держит мои руки над головой. Боль настолько сильная, что я практически теряю сознание.

— Мне жаль, — это первое, что мне удается сказать в надежде, что он проявит милосердие и остановится.

— Тебе жаль только потому, что я об этом узнал, — он встает, и я кашляю кровью. Он убьет меня. Я ни за что не выберусь отсюда живой. Я слышу, как он собирает листки, и знаю, что еще не все кончено. — Поднимайся, — я изо всех сил пытаюсь встать с пола, но мне слишком больно. У меня нет сил для этого. Он наклоняется вперед и дергает меня вверх за руку, вызывая боль во всем теле. Ноги едва поддерживают меня, он хватает мое лицо руками, заставляя посмотреть на него.

— Следуй за мной в гостиную. Ты сейчас к чертям сожжешь эту книгу, и это будет последний раз, когда ты проявила ко мне неуважение, написав подобную мерзость, — я раз за разом заставляю свои ноги сделать шаг, но для него я двигаюсь слишком медленно, он хватает меня за волосы и выдергивает из комнаты. Он толкает меня обратно на пол перед камином и кидает туда мою книгу. Слезы боли, не только физической, но и эмоциональной, стекают по моему лицу. Моя книга не заслужила того, чтобы сгореть. Мои персонажи не заслужили этого.

— Лондон? — я вскрикиваю и практически падаю со стула. — Эй, детка, это я. Блейк, — я распахиваю глаза и смотрю на Блейка, держащего мой стул. — Какого черта происходит? Я звонил тебе весь день и так и не получил ответа, потом я прихожу сюда и нахожу тебя, спящую снаружи, — святое дерьмо, сейчас все слишком реально. Я в страхе отстраняюсь от него, и его глаза расширяются. — Что ты делаешь? — он склоняется ко мне, а я все еще пытаюсь отойти от своего воспоминания. — Детка, поговори со мной, — я смотрю вниз, а потом сразу на него.

— Я поссорилась с Шеннон, поэтому отключила свой телефон. Я не очень хочу разговаривать с ней. Я выкурила три сигареты и напилась. Должно быть, я вырубилась. Прости, — он заключает меня в объятия, и я внезапно чувствую себя в безопасности. — Мне так жаль, Блейк, — он целует меня в голову, но сохраняет свою крепкую хватку.

— Я просто беспокоился. Тебе не нужно извиняться, — несколько минут спустя я отстраняюсь и смотрю на него.

— Я поеду повидаться с Шеннон на неделю.

Он хмурится, смотря на меня в полном замешательстве.

— Не ты ли только что сказала, что злишься на нее и не хочешь с ней разговаривать?

Я встаю и направляюсь к дому. Он, конечно же, следует за мной на близком расстоянии.

— Сказала, но не собираюсь отменять своих планов. Я уезжаю завтра утром.

Он хватает меня за руку, и я вскрикиваю. Он отпускает ее, словно она в огне.

— Прости. Я не хотел пугать тебя. Просто пытался заставить тебя перестать уходить от меня, — он делает глубокий вдох и потом выдох. — Я не знаю, что происходит. Мне, правда, нужно, чтобы ты поговорила со мной, — он проходит мимо меня в дом, и в этот раз я следую за ним. Он садится на диван, и я опускаюсь рядом.

— Я забыла рассказать тебе о своей поездке. Я всегда езжу к ней повидаться после выхода книги. Это традиция. Прости, что я такая нервная, но у меня был безумный сон и, честно говоря, я еще немного пьяна.

Не похоже, что Блейк полностью купился на это, но он кивает.

— Хорошо, я не собираюсь доставать тебя. Конечно, я хочу, чтобы ты увиделась со своей лучшей подругой. Просто буду до невозможности скучать по тебе, — я улыбаюсь, в этот раз по-настоящему, и кладу голову ему на колени. — Хочешь поговорить о своем сне? — я качаю головой, и он начинает проводить руками по моим волосам, помогая расслабиться. — Хочешь поговорить о своем дне релиза? — я улыбаюсь и киваю. — Хорошо, расскажи мне об этом все.

Я рассказываю о том, как великолепно начался день до моей ссоры с Шеннон. Я объяснила ему, что такое рейтинг, как я проверяю продажи, и рассказала, насколько всем понравилась обложка. Думаю, это была его любимая часть. Примерно через час разговоров о моем дне, он предлагает заказать пиццу, чтобы отпраздновать, и внезапно я осознаю, что голодна. Когда он выходит наружу, чтобы сделать заказ, я беру телефон и отправляю Шеннон сообщение, в котором пишу, что мне жаль, и что я приеду завтра и останусь у нее на неделю. Она сразу отвечает мне и извиняется. Она сказала, что компенсирует мне все завтра. Я отвечаю ей, что она была права, что выезжаю рано и позвоню ей, когда буду подъезжать.

— Пиццу доставят через полчаса. Почему бы тебе не принять душ? Я разожгу костер. Мы можем поесть здесь, — я ненавижу тот факт, что убегаю от Блейка, но прямо сейчас мне надо разобраться со своим дерьмом. Воспоминание об Акселе породило во мне желание вернуться в свой пузырь. Внезапно я уже не чувствую себя в такой безопасности, и мне нужно вернуться в правильную колею.