По ту сторону леса (СИ)

Бояр хмыкнул. Ему этого знать не хотелось. Он медленно обернулся, посмотрев на спящего Маркоса. Сердце сдавило от боли — они потеряли Марина. Оборотень был другом отца и много лет защищал самого Бояра. Он был для него еще одним членом семьи, и новость о его гибели может изменить многое.

Тело Марина Рих занес в избу и оставил в сенях. Того нужно было похоронить согласно традициям, но облик его так и остался волчьим. Это очень беспокоило Бояра. Рих рассказал ему о возможной причине, которая совсем не понравилась княжичу. Видящий предположил, что это произошло потому, что оборотень угодил в ловушку, устроенную Лордом, и лишился человеческой половины души, в то время как сущность волка осталась. Только они не могут существовать отдельно, и Марин хоть и погиб быстро, но испытал при этом страшную боль.

Бояру не давала покоя мысль, что Лорды могли научиться красть души. Это в корне все меняло, и значит, им нужны обереги, которые могли делать только люди.

С людьми у оборотней была давняя вражда. Будучи существами суеверными и слабыми, люди считали, что всё, что не похоже на человека, является порождением Иной крови. И оборотень, с его сущностью зверя, вставал в один ряд с Лордами.

Это крайне оскорбляло, и Бояр не раз сталкивался с этим лично, когда присутствовал на переговорах с отцом-князем. Каждый уважающий себя людской посол сперва надевал на голову обережный венец, с помощью которого все скрытое становилось явным, и только потом приступал к переговорам с оборотнями. А ещё по требованию людей в каждой делегации присутствовало не больше трех оборотней. Официально это объяснялось соображениями безопасности, дескать, и три оборотня могут наворотить дел, но по факту в этом сквозил безотчетный страх ко всему необъяснимому.

В прошлом люди и вовсе не слишком церемонились с перевертышами. Ловили их, мучили, чтобы затем убить. Они выгнали оборотней с их исконных земель, загнав за проклятый Черный лес, в котором обитали Лорды и другие порождения Иной крови. Многие из тех, кто отважился на переход, погибли в пути, не справившись с ужасами, что таил в себе лес. Лишь со временем оборотни смогли найти тропу, относительно безопасную, которой и пользовались по сей день, отправляясь небольшими группами хорошо обученных воинов. Торговые караваны же и вовсе не рисковали соваться туда, предпочитая долгий, но безопасный путь в обход Черного леса.

Бояр знал, где находится эта тропа, прозванная в народе Одинокой. На самом деле она была не одна, на всем протяжении леса были еще две-три такие, менее популярные у оборотней из-за большей протяженности. По ним перемещались личности не совсем законные, кому и терять в общем-то было нечего. У этих троп всегда дежурила охрана: оборотни не желали привечать у себя людских преступников. Всех, кто так или иначе смог пересечь лес, ловили и отвозили к князю. Он, а иногда и сам Бояр, допрашивал их и потом выносил вердикт: оставить на своей территории, дав убежище, или отправить обратно.

Иногда из леса приходили ворожеи. В последние годы это происходило все реже: Великий Князь людской изменил свое отношение к этим женщинам, прекратив гонения на младшие княжеские роды. Бояр был совсем мал, когда ворожеи бежали сквозь лес, боясь за свою жизнь и жизни своих детей. Тогда оборотни спрятали их у себя, а на требования людского князя выдать местоположение отвечали жестким отказом.

В благодарность за защиту ворожеи сделали для оборотней обереги, облегчающие оборот — те самые кинжалы, одним из которых пользовался сам Бояр. Потеря такого означала утрату защиты во время оборота — кости перевертышей в этот момент становились тонкими, как у младенца, — и делала уязвимыми перед возможным нападением. Раньше оборотни всегда обращались под защитой стен или в окружении верных соратников, с помощью ворожей стало возможно делать это буквально на ходу. Один минус: кинжал оставался в земле, скрытый силой, и оборотню нужно было вернуться за ним или нести его в зубах.

Существовал у оборотней и еще один минус: если слишком долго находиться в облике зверя, сущность его могла взять вверх над человеческой половиной, и обратного пути зачастую было уже не найти. Бояр боялся этого и отчасти завидовал Видящему, для которого такой угрозы не существовало. Но почти сразу же княжич вспоминал о том, как тяжело приходится другу.

— Все-таки этот дождь очень удачно пошел почти сразу после боя, — задумчиво пробормотал Рих, привлекая внимание Бояра. — Мы когда в деревню вошли, на небе ни облачка не было… Впору подумать, что Лорды и погоду себе подчинить сумели. — Он хохотнул, но осекся, поймав мрачный взгляд Бояра. — Что?

— Беду не накликай, — проскрежетал очнувшийся Маркос, который услышал последние слова Видящего.

— О! Ты очнулся! — воскликнул Рих, и оборотни поморщились от его громкого голоса. — С возвращением в мир живых, — уже тише добавил Видящий, смутившись.

— Воды, — прохрипел Маркос, облизывая пересохшие губы.

— Её-то здесь как раз много, — пробормотал Видящий, зачерпнув ковшиком воду из деревянного ведерка.