По ту сторону леса (СИ)

Надев их, Белояра подняла крышку и вскрикнула. Оберег был расколот ровно по центру на две равные половинки, будто кто-то разрезал его ножом. Как такое вообще возможно? Княжна протянула руку, чтобы взять одну из половинок, но замерла, заподозрив неладное. Она посмотрела на изделие взглядом ворожеи и заметила тонкие голубоватые нити, которые оплетали весь оберег. От них веяло силой Лордов — одного или сразу двух, Белояра сходу не смогла разобрать. И это очень походило на ловушку. Для нее, дочери Великого Князя. Будто знали, просчитали заранее, что оберег попадет после Линн к ней. И княжна, решившая, что сможет во всем разобраться, едва не совершила страшную ошибку.

Белояра прикусила губу, в очередной раз не зная что делать. В ларце лежали тонкие спицы, которыми можно было подцепить эти нити и аккуратно снять, но что с ними делать дальше? Как поведет себя сила Лордов здесь, в месте, напитанном силой молодых ворожей? И не откроет ли она им путь сюда, прямиком в княжеский терем?

Белояра просидела над расколотым оберегом, пытаясь разгадать эту головоломку, несколько часов, пока не почувствовала, как от нехватки дневного света начинают болеть уставшие глаза. Она потянулась, разминая затекшие мышцы. На свой страх и риск решила попробовать сдвинуть нити силы Лордов в сторону — и у нее это получилось! Тонкими спицами из серебра княжна медленно, миллиметр за миллиметром, сдвигала их к краям, чтобы рассмотреть место раскола. Смахнув выступившие капельки пота со лба, Белояра устало откинулась на спинку стула. Со всей ясностью она сейчас понимала, что невозможно было расколоть оберег так, с расстояния, и колдовство над княжной Линн сотворили в ее родном доме — под сенью обережных рун, которые в избытке наносились на стены, окна и двери в местах, расположенных близко к Черному лесу.

Княжна повернула голову, посмотрев на большую карту их княжества, висевшую на стене. Черный лес огромной змеей раскинулся на границе с оборотнями. Земли князя Агрона находились совсем рядом с каким-то лесом, но, как знала сама Белояра, он там был вполне обычный, лишь краешком своим цеплялся за проклятые земли Лордов. Неужели они начали расширять территории?

Белояра покачала головой и встала. Сдавлено охнула, цепляясь за стол — от долгого неподвижного сидения ноги затекли. Ощущая покалывание в ослабших вдруг ступнях, она медленно закрыла костяной ларец с расколотым оберегом. Ей было о чем поведать отцу.

Но до князя Белояра дойти не успела. Едва она подошла к двери, как в ту вежливо постучали.

— Войдите, — сказала княжна, не сдержав усталый вздох.

В покои вошли три чернавки, поклонились ей, и та, что была за старшую, сказала:

— Княже велел передать, что скоро прибудет князь Агрон с семьей и что надобно вам их встретить.

Белояра моргнула, вспомнив о содержимом записки. Отец предупреждал, но она совсем забыла о скорых гостях, занявшись оберегом.

— Сам княже делами государственными занимается, не может друга старого встретить, — добавила чернавка и, заметив, как Белояра удивленно вскинула брови, зачастила: — Он сам так сказал, княжна.

Белояра хмыкнула, когда остальные чернавки быстро-быстро закивали. Слишком быстро, чтобы это не выглядело подозрительно.

— Смотри у меня, Малиша, — тихо предупредила старшую Белояра. — Я дважды предупреждать не стану. Место Великой Княгини не для тебя.

Чернавка Малиша поклонилась, пытаясь скрыть злой блеск в глазах, который все же заметила княжна.

— Я поняла вас, княжна. Еще в прошлый раз. Нет нужды повторять.

— Поживем-увидим. Ты, останься, — Белояра кивнула на самую младшую из трех. Молодая девушка сжала перед собой руки, — остальные свободны.

— Но княжна… Княже велел передать, что гости прибудут с минуты на минуту.

— Я разберусь без тебя, Малиша. Или ты вздумала командовать мной?

— Вовсе нет!

— Тогда поди вон. И подружку свою забери. Чтоб рядом с князем вас обеих не видела, иначе прокляну.

— Но как же…

— Вон!

Белояра не сдержалась, хлестнула силой по упрямой чернавке, возомнившей себя почти княгиней, да подругу ее той силой задело На тонкой коже женщин полыхнула вязь рун. Они разом вскрикнули, схватившись за лицо. Малиша посмотрела на княжну темными от злости глазами, на дне которых плескался страх, но смолчала, лишь отвесила поклон и вышла вон. Белояра пожалела о своей несдержанности — не принято у ворожей силу на обычных людей применять, да и баба дурная злобу затаит. Но поделом: не желала она видеть Малишу подле отца, на дух ее не переносила. То и дело снимала с отца чужую ворожбу, явственно отдающую приворотом. Выгнать бы ее из терема, да все тот же отец не позволял. Не верил князь словам дочери, что та в княгини метит и через нее переступить пытается, думал, что Белояра не хочет видеть никого рядом с ним в память о матери. И княжна злилась, понимая, что напрямую, через него, действовать не получится, но и до методов Малиши опускаться она не хотела.

— Помоги мне переодеться, — сказала Белояра оставшейся чернавке, когда дверь за Малишей и ее подругой закрылась.