По ту сторону леса (СИ)

Война с людьми оставила и на нем свой след. Лицо князя перечеркивал рваный шрам, оставленный серпом. И прихрамывал Беорн на левую ногу, которая была сломана в двух местах и срослась неправильно, оттого была короче, чем правая. Он подошел к старому другу, заключая в крепкие объятия.

— Какие-то новости с границы?

— Плохие вести я несу тебе, — покачал головой Агап, когда князь вернулся в свое кресло. — Но хотел бы, чтобы при разговоре присутствовал весь Совет.

— Здесь тебя немного опередил мой старший сын, — хмыкнул Беорн. — Бояр попросил меня срочно созвать Совет. Говорит, дело не терпит отлагательств.

— И он прав, — кивнул Агап.

Дверь в кабинет князя открылась. Внутрь вошли Бояр и последний советник. Княжич успел слегка привести себя в порядок с дороги: смыл грязь и черную кровь существ и переоделся. С еще влажных волос стекали мелкие капли воды и падали на зеленую, вышитую у самого ворота обережными знаками рубашку, оставляя мокрый след.

Князь Беорн покачал головой, поднимаясь на ноги. Он прошел к широкой стене, в которой едва заметно выделялась дверь, скрытая под деревянную панель, вставил ключ в замочную скважину и повернул несколько раз в одну и в другую сторону. Замок тихо щелкнул, панель отъехала в сторону, открывая проход в Зал Советов. В это помещение вход и выход существовал только один — через кабинет князя. И открыть дверь мог только сам Беорн: шифр замка больше никто не знал. Случись осада, здесь находились источник воды и запасы провизии на несколько недель — в таких же потайных комнатах. Стены Зала были отдельно выложены из камней, как и внутренняя дверь. Окна же вовсе отсутствовали.

Беорн прошел внутрь и занял свое место во главе стола, что был сделан в форме капли. На стенах и потолках зажглись зачарованные светильники. Советники также уселись в кресла, Бояр замер у стола напротив отца, игнорируя подставленный стул. Когда-то он сам отказался от места в Совете, здраво рассудив, что все эти заседания занимают слишком много времени. И Малый Совет, который время от времени собирал отец с отдельно взятыми советниками, приносит куда больше пользы.

— Итак, сын мой, по какой причине ты решил созвать Совет? — спросил Беорн, буравя взглядом Бояра.

— Марин и Маркос погибли от рук Лордов и существ, созданных ими, — не стал ходить вокруг Бояр.

Слаженный вздох прокатился по Залу, подхваченный эхом. Княжич не опускал глаза, смотря на отца. Он ждал от него какой-то реакции, но ее не последовало. Знал? Или не подает виду?

Бояр принялся рассказывать, как они вчетвером прибыли в оставленную лисами деревню. О схватке с неизвестными до того дня тварями, и о той, большой, что со смертельной раной ушла в лес. О лишенном души Марине, который после гибели так и остался в облике зверя. О погоне и Маркосе, которого утащили вглубь леса мороком, а после убили. И про черный алтарь, на котором в жертву принесли ребенка. Умолчал Бояр только о встреченном ими кочевнике из племени Бану да ведьме миргирис. Безэмоциональное лицо отца, сведенные челюсти с ходящими желваками и сжатые в кулаки руки ясно давали понять, что эту новость надо будет преподнести позже.

— Я считаю, — подвел итог Бояр, — что нам необходимо объединить свои силы с людьми в борьбе против Лордов и их порождений. И немедленно отправить к людскому князю своих посланников с предложением о союзе.

Он замолчал, обвел взглядом всех собравшихся. Агап, сидевший рядом с князем, согласно кивнул — одним им точно не справиться.

— Беорн, если позволишь сказать… — начал говорить Агап, но был прерван яростным криком князя.

— Никогда! Никогда потомки Рудо не встанут в одном строю с этими выродками, — прорычал Беорн, ударив кулаком по столу. — Пусть людской князь, названный сын этого их птичьего бога, сам со своей стороны разбирается с Лордами и всеми теми, кого они считают Иной кровью. Наш народ уже однажды доверился им, и в итоге мы были изгнаны со своих исконных земель. Да погибших в той войне до сих пор оплакивают в каждом доме! Мы, оборотни, достаточно сильны и справимся с Лордами и их зверюшками без помощи людских колдунов! — Князь замолчал, переводя дух. Советники согласно закивали: каждый оборотень стоил пятерых людей. — А тебе, сын мой, — продолжил говорить Беорн, смотря на княжича исподлобья, — пора бы уже, наконец, вырасти и перестать вспоминать матушкины сказки о доброте людского народа.

Бояр втянул носом воздух, чувствуя, как темнеет от ярости в глазах. Никто из них не видел того, чему они с Рихом стали свидетелями. Отец и вовсе погряз в своей ненависти к людям и не замечает надвигающейся опасности, от которой у княжича волосы дыбом вставали.

Он наклонился, опираясь кулаками о стол, немигающим взглядом посмотрел в глаза отцу и низким, вкрадчивым, гудящим от гнева голосом произнес:

— Когда Лорды с армией созданных тварей постучатся в ворота твоего тереме в Медвежьем Логе, твоя дружина будет разбита, а сам город падет. И тогда ты и вспомнишь о моих словах.