По ту сторону Нила

– Я прошу тебя, Уильям, забери его оттуда! – В голосе матери слышались гнев и отчаянье.

– Я не могу, и ты это знаешь. – Полковник тоже злился. – Даже если б я того и хотел…

– Неужели тебе настолько безразлична судьба собственного сына?!

– Черт возьми, Констанс! – Сестры вздрогнули, услышав удар отцовского кулака о стол. – Он офицер, а офицерам иногда приходится отправляться на войну!

– Он стал офицером, потому что ты не предоставил ему выбора.

– Позволь напомнить тебе о нашем соглашении сначала отправить его в Сандхёрст, а потом в армию.

Полковник бушевал, как раненый тигр. Мать ответила ему так тихо, что сестры с трудом смогли разобрать слова.

– Я помню. Долгое время я, как и ты, была уверена, что это в конце концов пойдет ему на пользу. И поверь, часто себя в этом упрекаю. Мне не следовало так скоро отрекаться от своих предчувствий. И я должна была удержать Стивена, как и любая мать на моем месте. – На некоторое время Констанс Норбери замолчала, а потом продолжила, да так, словно стояла под дверью: – Если с ним что-нибудь случится, я себе не прощу. И, боюсь, тебе тоже. – Она нажала на ручку, и дверь приоткрылась. Сестры стремглав бросились к лестнице. – И прошу тебя об одном: давай не допустим подобной ошибки в отношении Ады. Потому что сделать наших детей счастливыми – наша с тобой общая цель.

Констанс остановилсь у выхода, все еще не сводя глаз с мужа. Как будто рассчитывала на ответ и, не дождавшись его, вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Она испугалась, увидев дочерей, которые, в свою очередь, смотрели на нее широко раскрытыми глазами, почти со страхом, взявшись за руки, как когда-то в детстве. Констанс подошла к ним и обняла обеих. Грейс и Ада крепко прижались к матери.

«Это известие о восстании в Судане, – думала Грейс, – заползло в наш дом, подобно отвратительному прожоривому насекомому, и оно теперь начинает грызть фундамент, на котором держится вся наша жизнь».