По ту сторону от тебя (СИ)

У моего деда была небольшая пельменная в городе, которая на удивление пережила не только Советский Союз и его развал, но и лихие девяностые с не менее отчаянными нулевыми. Постепенно дедушка отошёл от дел, и пельменная полностью перешла в руки папы. Мама, закончив кулинарный техникум и выйдя из декрета, трудилась там же. Они делали всё сами: от лепки пельменей до мытья полов и ведения бухгалтерии. На жизнь хватало едва, но хватало.

Я до сих пор иногда вспоминаю ту маленькую забегаловку с тесным залом, пятёркой столиков, покрытых клеёнчатыми скатертями, пожелтевшими от времени, шаткими стульями и самыми вкусными в мире пельменями. Я заглядывала туда почти каждый день после школы. Обычно мама, выполнявшая роль официантки, встречала меня широкой улыбкой и кричала отцу в небольшое окошко кухни, что пришёл самый важный клиент.

К одиннадцатому году моей жизни дела у нашей семьи заметно улучшились. Пельменная начала приносить вполне стабильный доход, настолько, что папа впервые заговорил про расширение. В обеденном зале появились смешные девочки-официантки, а на кухне несколько раз в неделю хозяйничала тучная тётя Зина, что делало в моих глазах нашу семью самыми настоящими «бизнесменами». Это модное слово тогда звучало едва ли не из каждого ящика, и я уже успела нафантазировать себе яркую подростковую жизнь а-ля «Беверли Хиллз».

Нет, зазнайством или хвастовством я никогда не страдала, но этот первый семейный успех с каждый днём наполнял мой маленький мир всё новыми планами и мечтами. У меня вообще было достаточно счастливое детство — молодые и красивые родители, которые никогда не скандалили, никогда не ругались, никогда не шпыняли меня за оценки, а наоборот, хвалили по делу и не очень. Училась я на отлично, у меня были верные друзья и даже первый ухажёр Андрюшка, который периодически носил мой рюкзак из школы и обратно.

По мере моего взросления я всё меньше нуждалась в постоянной близости родителей, куда интересней мне было постоянно пропадать на улице в большой и шумной компании. Днями напролёт мы носились по двору и его окрестностям, играли в казаков-разбойников, перочинные ножички или же просто сидели на старой, покосившейся карусели, обмениваясь шутками и обсуждали местные сплетни.

А в двенадцать лет мы с Кристиной постепенно начали открывать для себя весь остальной город, по-тихому сбегая из родного района, садились на троллейбус и катались по городу, мня себя очень взрослыми и крутыми.

***

Июнь в том году выдался аномально жарким. Мы с Тумановой неспешно брели по городу и пересчитывали, имеющуюся при нас мелочь, прикидывая, что будет лучше купить — воды или мороженого. Несмотря на лёгкие шорты и майки, оголявшие животы, мы были мокрыми от пота.

— Пошли, что ли, в тень, — канючила Крис.

К сожалению, для прогулки мы неудачно выбрали центр города, где практически не было мест, чтобы скрыться от полуденного зноя. Магазинов тогда было не так много, ну а культура бесцельного брожения по ним ещё не успела прорасти в нас.

Я покрутила головой по сторонам и, не придумав ничего лучше, предложила:

— Давай в сквер, за театром?

Подруга призадумалась и нехотя кивнула головой.

Это жалкое подобие парка мы не особенно жаловали. Потерявшийся между ТЮЗом, концертным залом и стареньким храмом сквер словно спрятался в подворотне. Неухоженный, тёмный и нелюбимый.

— Здесь хорошо только с маньяками встречаться, — когда-то давно пошутила Кристинка. Я тогда ещё ужаснулась:

— Ну какие маньяки, это же центр города!

— Когда это кого останавливало, — с видом знатока фыркнула Туманова, пересмотревшая в своё время криминальных хроник.

Поэтому заглядывали мы сюда редко, и то опасаясь собственной тени.

Но жара, зной и жажда брали своё…

Среди стареньких тополей оказалось действительно хорошо. Мы расположились за старым корявым кустом, здраво рассудив, что если какой-нибудь маньяк решит на нас напасть, то из своего укрытия мы заприметим его первыми.

— Так что у тебя там с Андрюшкой? — принялась подруга за свою любимую тему, которая уже целый год не давала ей покоя. Где-то глубоко в душе я подозревала, что учившаяся в параллельном классе Туманова сама имела виды на моего одноклассника Лещёва. Подозревала, но честно помалкивала, не желая лишний раз расстраивать лучшую подружку. Поэтому и про Андрея никогда ничего не рассказывала. Да и что там можно было рассказать в двенадцать-то лет.

Пока я придумывала вялые оправдания, почему не хочу обсуждать Лещёва, Крис наблюдала за тропинкой, которая проходила как раз мимо нашего логова.

— Да пойми ты, мы просто ходим вместе домой, — в который раз повторяла я излюбленную версию событий, когда Туманова вдруг встрепенулась и схватила меня за руку.

— Кирка, смотри, твои родители!

От неожиданности я едва не подскочила на месте. Первая мысль была, конечно же, о том, что папа с мамой обнаружили моё исчезновение со двора и явились за мной, дабы вернуть провинившиеся чадо домой. Пусть они меня никогда не наказывали, но и я старалась их особо не расстраивать.

Поэтому, втянув голову в плечи, я слегка высунулась из-за куста.