По ту сторону от тебя (СИ)

Мама неоднократно пыталась поговорить со мной по душам, но я морозилась, притворяясь слепой, глухой и немой. Поначалу мы продолжали жить в одной квартире, с той только разницей, что отец стал ночевать на раскладушке в моей комнате. Поэтому игнорировать мамины попытки поговорить было не так уж и легко. Приходилось каждый раз выкручиваться. Однажды дело дошло до того, что я несколько дней не выходила из своей комнаты, лишь раз в сутки доходя до туалета и полностью отказываясь от еды.

После этого отец устроил матери такой разнос, что мне стало страшно… и жалко её. Она бледнела и серела на глазах, что не могло не трогать моё сердце. В конце концов, это же была моя мамочка и я всё ещё любила её, хоть эта любовь и причиняла мне неимоверную боль.

В итоге матери пришлось переехать, так и не поговорив со мной. Лишь в последний вечер, дождавшись, когда папа выйдет покурить на лестничную площадку, она ворвалась в мою комнату, где я, забравшись с ногами на диван, читала какую-то книгу, и, рухнув на колени, вцепилась в подол моего домашнего платья.

— Кирочка, — безумным голосом шептала мама, — Кирочка, поехали со мной. Обещаю, мы с тобой сможем всё исправить.

— А как же папа? — испуганно пискнула я.

— Папа… — почти беззвучно произнесла мама. — Ты сможешь видеться с ним в любое время…

Разница между «жить вместе» и «видеться» тогда показалась мне настолько ошеломляющей, что я едва не закричала в голос. На деле же из моего горла вырвался какой-то непонятный хрип, как если бы я задыхалась. Напугав им и себя, и мать, я метнулась на лестничную клетку и, повиснув на шее отца, начала причитать, что никуда от него не уеду. То, что я переигрывала, — факт, но и понять меня, наверное, тоже можно было. Мой счастливый, устоявшийся мир был разрушен подчистую, а как жить в этом новом мире, где родители вдруг делят тебя, мне никто не объяснил.

На следующее утро мама уехала. К бабушке, которая всеми силами старалась сохранять нейтралитет. Правда, в её случае выражалось это своеобразно: вместо поддержки нас всех осыпали одинаковым слоем проклятий.

— Лучше б ты молчала, — бухтела она в наших коротких телефонных разговорах. — Глядишь, Элька бы нагулялась и успокоилась.

Что такая формулировка вряд ли годится для детских ушей, бабушка как-то упускала.

***

Считаю ли я себя правой? Нет. Выпади возможность отыграть всё назад, то я обязательно ею бы воспользовалась. Для начала сильно бы задумавшись о том, рассказывать ли папе про подсмотренный поцелуй. Всё-таки слова бабушки и её обвинения в мою сторону дали свои ростки. Но, как известно, история не знает сослагательного наклонения, поэтому мне только и оставалось, что теряться в догадках, стабильно раз в год впадая в уныние и апатию.

***

Достаточно скоро стало ясно, что мой план не работает. А то, что я упорно избегала любого контакта с мамой, в итоге привело лишь к обострению их с отцом отношений.

Поэтому в один прекрасный день (на самом деле — не очень), было решено сменить тактику поведения. Насмотревшись голливудских шедевров, мы с Крис решили действовать более изощренно.

— Нужно сделать так, чтобы они начали общаться, — решил кто-то из нас, дико гордый собой.

— Нужно сделать так, чтобы их сплотило что-то общее, — вторила ей другая.

Вывод, что единственное общее между ними — это я, напросился сам собой.

Решение пришло неожиданно, когда однажды, возвращаясь из школы, я почувствовала лёгкое недомогание. Обычно болеть мне не нравилось, ведь приходилось целыми днями валяться в постели, страдая от скуки.

— Вот бы у меня поднялась высокая температура, — мечтательно шепнула Тумановой я возле подъезда, — папа запаникует и позвонит маме. Он никогда не знает, что делать в таких ситуациях… Я буду болеть неделю, а то и две, и им придётся заботиться обо мне.

То, что план шит белыми нитками, обе предпочли не замечать.

Следующие два дня были посвящены попыткам разболеться, но никакие предпринятые нами меры не принесли плодов. Я уже было приуныла, как Крис щёлкнула пальцами, загадочно заявив:

— Есть способ.

Уже на следующий день мы стояли на нашей кухне и с подозрением поглядывали на стакан, стоявший перед нами.

— Я тебе отвечаю, — не совсем уверенно ударила себя в грудь подруга, — средство — верняк.

Печально покосившись на неё, я тяжело вздохнула.

В школе давно ходили разговоры о том, как добиться поднятия температуры без вреда для организма. Кто-то советовал йод и сахар, кто-то уповал на грифель карандаша, а Крис раздобыла информацию про уксус, разбавленный n-ным количеством воды. Долго спорили о том, какой рецепт будет более действенным, в итоге решили попробовать всё и сразу.

— Чтобы наверняка, — продолжала строить из себя знатока подружка. Всё правильно, не ей же было пить сей коктейль. А меня уже только от одного вида нашего зелья начинало мутить.

— Что-то как-то я не знаю, — боролись во мне остатки разумности. — И вообще, у меня живот болит.

— Отлично, — щёлкнула пальцами Туманова, — сейчас ещё температуру до сорока поднимем, и можно тётю Элю вызывать.