По ту сторону от тебя (СИ)

— Килина, танцуй! — радовался в трубку Тоха, даже не догадываясь, что его собеседник, а вернее, собеседница, на том конце провода подыхает от тоски и похмелья. — Нашёл я твоего автобеспредельщика!

***

«Бауэр Сергей Аркадьевич», — гласила кривоватая надпись на кухонной салфетке, сделанная моей рукой. Задумчиво покрутив её раз десять из стороны в сторону, я психанула и, резко смяв ни в чём не повинную бумажку, с силой швырнула получившийся ком в мусорное ведро.

— Забыли, проехали, — пробормотала себе под нос и гордо удалилась из кухни.

Но хватило меня ненадолго. Минуты через три я ворвалась обратно и полезла в пакет с мусором.

Докатилась.

Забавно, но я никогда не воспринимала маминого очкарика всерьёз. Для меня он был серой мышью, бледной тенью маминых грехов. Я даже злиться на него не могла, испытывая лишь снисходительное презрение. Наверное, такое восприятие этого человека сформировалось у меня по проекции отношения к нему папы, уверенного в своей непревзойдённости. Измена матери явилась страшнейшим ударом по его самолюбию. Насколько мне помнилось, в разговорах с матерью он редко упускал возможность пройтись по личности её «этого». Он так и называл его всегда — «этот твой», словно мамина новая любовь на заслуживала даже отдельного слова.

Отцу было тяжело принять, что его могли на кого-то променять. А я… а я была папиной дочкой, обиженной на весь белый свет.

И вот теперь я смотрела на имя маминого нового (старого?) мужа и невольно вспоминала рассказ Глеба про своего отца: учёный, академик, физик-ядерщик… один из умнейших людей.

Фигура? Фигура.

Жаров выполнил домашнее задание на пять с плюсом и пробил мне не только Ф. И. О. хозяина чёрного внедорожника, но и адрес проживания, со всеми подобающими явками-паролями.

Оказывается, мать со своей семьёй всё это время проживала в соседней области. Восемь часов на машине… Это мало или много? Да какая разница! Люди при желании и из Австралии к близким прилетают!

Салфетка вновь полетела в мусорное ведро.

На этот раз меня хватило аж на пятнадцать минут.

— В следующий раз на части рви, чтоб уж наверняка, — посоветовала я сама себе, снова выуживая из мусора скомканные записи. — Интересно, почему Глеб приезжал сюда на машине отца?

Ответов не было. Впрочем, как и логики в происходящем.

— Вот видишь, ты уже разговариваешь сама с собой, — пожаловалась я своему отражению в зеркале и отправилась спать. Голова раскалывалась на части, скорее всего — из-за выпитого накануне, а может быть, из-за обилия поступившей за последнюю неделю информации.

Снилась мне мать. Молодая, можно сказать совсем юная, и отчего-то несчастная. Она ничего не говорила, просто смотрела на меня, зато я исходилась криками, воплями и матами, отчего-то мне хотелось получить от неё хоть какую-то реакцию, но Элина оставалась немой и печальной, чем неимоверно меня бесила. Проснулась я уже за полночь. В холодном поту и с трясущимися руками. Ну, хоть голову отпустило, и на том спасибо.

Резко подскочив на кровати, заметалась по квартире, хватая вещи и одеваясь. На сборы мне потребовалось каких-то десять минут, по истечении которых я выскочила из квартиры, прихватив с собой злосчастную салфетку и ключи от машины.

***

Я не хотела видеть никого из них. Не хотела… и при этом судорожно гнала своё авто по трассе со скоростью выше сотни.

В голове крутился всякий бред, который пару раз подводил меня к мысли повернуть назад.

— Трусиха! — ругалась я сама на себя уже на подъезде к городу. — Трусиха. Ты должна узнать правду!

У кого я собиралась её узнавать, было неясно. У матери? У Глеба? У матери и у Глеба?

Но в итоге навигатор привёл меня к совершенно другому человеку.

Они жили в живописном и тихом районе города N. Утопающий в соснах, зелени и новостройках, он являл собой один из центров отечественной науки. Идеальное место для семьи физика-ядерщика.

Участок был небольшим. Слегка покосившийся забор, домик в два этажа, обшитый сайдингом. Впрочем, всё это теряло какое-либо значение при сравнении с тем обилием и буйством красок, которые царствовали здесь. Цветы были буквально повсюду. Крупные, мелкие, кустовые, висячие, вьющиеся… Я такого даже на юге ни разу не видела.

Толкнув незапертую калитку, я словно перенеслась в другую реальность. Наверное, в советские времена так выглядели дачи партийных деятелей где-то в Подмосковье. Пройдя по вымощенной камнем дорожке, дошла до деревянного крылечка и… растерялась, не зная, что делать дальше.

Впрочем, делать мне ничего и не пришлось, ибо входная дверь отворилась сама собой и на пороге появился он… Бауэр Сергей Аркадьевич.

С одной стороны, в этом не было ничего удивительного, ведь я приехала по адресу человека, на чьё имя была зарегистрирована машина Новгородцева. Но что мешало и самому Новгородцеву проживать по сему адресу, раз и машиной он пользовался не своей? О том, что дверь мне откроет мать, я могла лишь… мечтать?