По ту сторону от тебя (СИ)

Неожиданно Новгородцев заметался по комнате, то и дело запуская в волосы руки, словно не зная, куда их деть.

— Нет, — чётко повторил он. — Приехал я к тебе из-за маминой болезни.

— А всё, что было потом? — кажется, меня знобило, очень резко захотелось себя обнять, что я и сделала.

— А всё что было потом… Знаешь, мне очень хочется дать тебе какое-то логическое объяснение, но я не уверен, что оно есть. В моих фантазиях ты была избалованной девчонкой, которой было плевать на всех, кроме себя… настолько, что она ради личного спокойствия отреклась от собственной матери.

Стало трудно дышать, будто в один момент из меня вышибли весь воздух.

— Это она так сказала?

— Это я так додумал. Мама вообще про тебя все эти годы и слова плохого не сказала, но мне нравилось представлять тебя именно такой. Можешь считать, что твой образ был моим персональным демоном.

И зачем я только сюда приехала? — мелькнуло в моей голове. В один момент его квартира превратилась в большой капкан. И только желание расставить все точки над «i» удерживало меня на месте, хотя ужасно хотелось бежать отсюда прочь.

— Хорошо, в следующий раз отращу рога и зубы…

— Кир, — всплеснул Глеб руками и, наконец-то, перестал метаться по комнате, — дело же не в тебе. А в тех заблуждениях, в которые я так старательно верил.

— Уверен, что в заблуждениях? — хмыкнула я. Отчего-то хотелось делать больно не только ему, но и себе. — Может быть, я действительно такая — эгоистичная и избалованная?!

Вздёрнула нос, старательно изображая надменность.

Но Новгородцев вдруг сделал резкое движение вперёд, опустился передо мной на колени и попытался обхватить моё лицо ладонями, но я увернулась.

Рваный вздох. Кажется, один на двоих, и продолжение мужских каяний:

— Теперь представь моё удивление, когда я увидел тебя…

— Что, всё-таки рога и хвост? — не удержалась от колкости.

Уголок его губ дрогнул в несмелой улыбке:

— Не знаю, какие слова тут можно использовать, наверное, комплименты — не самая моя сильная сторона. Не, ну банальностей я тебе могу выдать сколько угодно, просто ты оказалась совсем не банальной… Ранимой, но со стержнем, сдержанной, но огненной, осторожной, но… отчаянно безбашенной.

— Ага, — хмыкнула я, дабы не развалиться от боли, — и, видимо, такой доступной.

В этот момент меня буквально захлёстывало злостью и стыдом, жгучим, как ни один перец чили в этом мире.

— Тебя просто так же повело от меня, как и меня… — негромко проговорил Глеб и таки коснулся моей щеки, проведя по скуле большим пальцем, — как и меня от тебя.

До безумия хотелось откликнуться на его прикосновения, но я прекрасно понимала, что это будет заранее проигрышное решение. И без нашей близости всё было до невозможности запутанно.

Отстранилась от его ладони и напомнила:

— Повело, да… Вот только давай не упускать из виду один важный момент: ты прекрасно знал, кто я, в то время как я успела напридумывать себе совершенно другого человека.

Новгородцев, продолжая сидеть на корточках передо мной, покачал головой:

— А может быть, как раз наоборот? Это я столкнулся с придуманным образом, а у тебя была возможность увидеть меня таким, какой я есть? А скажи я правду сразу, ты видела бы во мне лишь приёмного сына твоей матери.

Я задумалась. Если честно, даже всерьёз — в груди зашевелилось что-то очень похожее на чувство вины, но я быстро пресекла его, задав самый главный вопрос:

— Ты так и не сказал, зачем тогда приехал?

***

Наивно полагая, что в этой истории не осталось слепых пятен, способных сделать ещё больнее, чем было, я вдруг наивно наткнулась на очередную порцию информации, которую на самом деле предпочла бы никогда не слышать. Мало того, что она окончательно разрушила любые надежды на отношения с Глебом, так ещё и вывалила передо мной очередную моральную дилемму, разрешить которую в одного оказалось практически невозможно.

Резко захотелось к папе, как в детстве, когда бьёшь коленку, а потом просишься на ручки к тому, кто подует и пожалеет.

— Всё познаётся в сравнении, — резюмировал внутренний голос. Теперь меня не покидала мысль, что всё-таки в этой ситуации папа был единственным, кто хоть как-то думал о моих интересах.

Эх, отмотать бы жизнь на пару недель назад… Я б тогда… Не знаю, что бы я сделала, но уж точно не стала бы ворошить прошлое. Просто бы жила свою размеренную жизнь, работала и не разговаривала бы с незнакомцами. Прав был Булгаков, как ни крути.

Глеб смотрел на меня выжидающе и даже, кажется, не моргал. С колен он, к счастью, поднялся, но напряжения между нами это не поубивало.

Сделала медленный вдох и медленно поднялась с дивана.

— Я… мне нужно подумать.

— Кир, — сделал он порывистое движение навстречу ко мне, но сам себя остановил на полушаге, должно быть оценив мой безумный взгляд: — Я ни о чём не прошу.

— Ещё бы ты просил, — хмыкнула я и направилась вон из квартиры.

Слава богу, у Новгородцева хватило мозгов не пытаться остановить меня.