По ту сторону от тебя (СИ)

— Однажды попыталась, но он даже не стал слушать. Сказал, чтобы я не боялась и что всё обязательно будет в ажуре. Юра — он же такой, если поставил цель, то уже не отступится.

— То есть во всём виноват бизнес?!

— Нет… да. Кир, понимаешь, именно в тот момент я вдруг чётко осознала, что мы с Юрой разные люди. Ну вот совсем-совсем разные. И хотели мы тоже разного. Были желания твоего отца, а я… а меня словно не было. Да я и сама толком ничего не понимала — кто я, где моё место… Этакий кризис среднего возраста. И вот уже тогда я встретила Серёжу. Он был в нашем городе в командировке, забрёл в пельменную пообедать… Кажется, кто-то из девочек-официанток тогда в очередной раз заболел, я сама кружила по залу. И… это было как гром среди ясного неба. Один взгляд, одна улыбка, и… мы оба пропали.

Я не хотела ничего из этого слышать, не хотела… и при этом боялась упустить хоть что-то, болезненно сжав руки в кулаки.

— Любовь с первого взгляда, — фыркнула зло.

— Любовь с первого взгляда, — спокойно подтвердила мама. — Не думаю, что кто-то из нас этого хотел или ждал. Даже скорее наоборот. Серёжа тогда тоже был в отношениях и вряд ли собирался изменять своей невесте, не такой он человек. Но случилось так, как случилось. Только он сразу же порвал с ней, а я… А мне так и не хватило смелости поговорить обо всём честно с Юрой. Тогда это казалось чем-то страшным — разрушить собственную семью.

— Что ты, собственно, и сделала.

— Да. То, что я, собственно, и сделала.

Медленно стравив воздух из лёгких, запустила пальцы в волосы и нервно зачесала их назад. Густая грива непокорно распалась на локоны, упав на глаза, словно занавес.

Удивительно, но всю свою жизнь я считала нашу семью едва ли не образцово-показательной. Даже после той злополучной встречи в сквере, разделившей жизнь на до и после, я предпочитала думать, что у моих родителей было всё прекрасно, и что если бы не злодей-очкарик, то мы бы и дальше были все счастливы.

Сейчас же выяснилось, что в нашем доме всё было далеко не так радужно. Большую часть жизни я скорбела и горевала по тому, чего никогда не было.

— Хорошо, — отчеканила не своим голосом. — Папу ты не любила, очк… Сергея Аркадьевич любила. Тогда, как я вписываюсь или не вписываюсь в эту историю?

Элина, всё это время внимательно слушавшая меня, задумчиво покивала головой, при этом всеми силами избегая возможности, пересечься со мной взглядом.

— Ты, наверное, знаешь, что я была беременна…

Её голос звучал глухо, у меня же было такое ощущение, что мы сейчас с ней вместе бредём по зыбучим пескам, то ли навстречу друг к другу, то ли наоборот…

— Да, папа говорил. А ещё он сказал… что ваш ребёнок… не выжил.

После этих слов во рту остался привкус чего-то горького и вязкого. Это было странно, говорить о трагедии семейства Бауэров, словно это не имело ко мне никакого отношения. А ведь если разобраться, то у меня сейчас мог быть ещё брат или сестра.

— Не выжил, — едва слышно прошептала мама, отчего становилось ясно, что она до сих пор переживала потерю. Правда, уже в следующий момент она взяла себя в руки и сумела поднять на меня голову. — Случившееся буквально размазало меня. И в тот момент, когда мне нужно было бороться за тебя, я… Наверное, это называется депрессия. Сейчас принято в ситуациях горя обращаться к врачам за помощью. А тогда… Тогда считалось, что только время лечит. Шли недели, месяцы… А я даже не каждый день находила в себе силы встать с кровати. Куда уж мне было противостоять твоему отцу?

Мне сделалось тошно. Что можно было на это ответить, я не знала. Впрочем, кажется, мама и не ждала.

— Когда я немного пришла в себя, и постепенно стала оживать, пришло осознание, что мы с тобой не виделись уже полгода. Каждый божий день я давала себе клятву, что вот сейчас… что ещё один день, и я напишу тебе, позвоню, приеду… но так и не решилась.

— Но почему?

— Стыд, — мама печально улыбнулась. — Банальный стыд. Кир, я же прекрасно понимаю, что я сотворила. Я бросила тебя, ушла… И никакими красивыми словами, это не прикроешь. Я так боялась твоего гнева, боялась вновь столкнуться с осуждением в твоих глазах, что… предпочла убедить себя, что мне больше нет места в твоей жизни.

Ещё один рваный выдох. До боли закусила губу. Мне столько всего нужно было сказать ей. Но произнести я смогла лишь больнючее:

— Я так тебя ждала.

Элина прикрыла рот ладонью. Её глаза чуть округлились, и кажется, наполнились слезами, но заплакать она себе так и не разрешила.

— Кир…

— Не надо, — перебила, быстро затараторив: — Не надо. Ничего не говори. Я тебя поняла. Ты не нашла в себе силы встретиться со мной, тебе было стыдно и страшно. Хорошо. Я принимаю это. Пусть будет так. Давай, просто закроем эту тему…

Копаться в прошлом оказалось так себе занятием. Я вдруг чётко осознала, что если услышу сейчас ещё порцию её признаний, то могу попросту не осилить.

Мы обе замолкли. Мамина рука было дёрнулась ко мне, но так и не коснулась меня. Я же никак не могла решить, чего хочу больше: почувствовать её снова, либо же держаться на расстояние.