По ту сторону от тебя

Я смотрю, как она уходит, по-прежнему ощущая неясную тревогу внутри. Логически я понимаю, что ничего подозрительного в том, что сын приехал на день рождения родной матери нет. Ближайший к Твери аэропорт в Москве, тут много его братьев и сестер, которых он решил навестить до юбилея. И вот в этом нет никакой логики. Зачем навещать Машу сегодня, если он увидит ее завтра? И почему она выглядела такой испуганной, когда увидела нас с Евой. Словно я застукал ее за чем-то неприличным.

Не знаю, в чем тут дело, но мне все это не нравится. Я не хочу видеть голливудского разрисованного плейбоя рядом со своей женой. Возможно, я слишком мнителен, но я верю своей интуиции, а она говорит мне держаться подальше от этого гастролера. Возможно, причина моей антипатии в том, что я знаю этого Марка меньше остальных Машиных многочисленных родственников. И он производит впечатление неуравновешенного, склонного к эксцентричным поступкам парня. Я так же знаю, что женщины обычно падки на подобный типаж, что всегда казалось мне большой загадкой.

– Ты купила подарок? – спрашиваю я, пристегивая ремнями Еву в детском автомобильном кресле. Рядом усаживаю медведя. Нам с трудом удалось уговорить ее отказаться от зайца. Малышка очень настойчивая. Вся в мать. Я рос скромным нетребовательным ребенком, несмотря на то, что мои родители были обеспеченными людьми. Нас с сестрой никогда не баловали. Но я не могу ни в чем отказать Еве. Она мой маленький котенок.

– Да. Мама давно говорила, что мечтает о чайном сервизе на всю семью, но такого количества предметов нет ни в одном наборе, – пристегивая ремень, ответила Маша. Оборачиваясь, она подмигивает Еве. – Ты готова ехать, крошка?

– Да, – звонко отвечает малышка.

– А мишка готов? – улыбается Маша нежной светлой улыбкой. Я с беспокойством замечаю, что она выглядит уставшей. Нам нужно съездить в отпуск всей семьей летом.

– Мишка готов, – кивает Ева. – Поехали, папа.

– Слушаюсь, маленькая леди, – весело отвечаю я.

– Ремень, – напоминает Маша, когда я мягко трогаюсь, не пристегнувшись.

– Ты нашла набор? – возвращаюсь я к теме подарка для тещи.

– Нет. Я заказала, – сухо ответила Маша. – Сегодня доставят к вечеру. С именными чашками и блюдцами. Мама будет в восторге.

Пока я веду машину сквозь московские пробки, перещёлкивая в поисках радио без рекламы, Маша утыкается в телефон. Мы не разговариваем до самого дома. И почему-то это меня тревожит, хотя я понимаю, что Маша устала, не выспалась и ей не до пустой болтовни.

Дома мы обедаем, укладываем Еву на дневной сон. Маша засыпает рядом с дочкой, а я не мешаю. Ее телефон постоянно сигналит, раздражая меня своим пиканьем. Хочу отключить звук, но с раздражением замечаю, что экран заблокирован и защищен кодом.

Какого черта? Ей есть, что скрывать?

Я никогда не лез на ее личную территорию. У каждого из нас свои гаджеты, планшеты, ноутбуки. И я ни разу не заглядывал в ее почту, не читал статусы на страницах в интернете. Возможно, потому что у меня самого нет времени на «онлайн» жизнь. Хватает реальной. Но я понимаю, что Маша моложе, и принадлежит к поколению, которое стремительно осваивает виртуальную жизнь. Прогресс не остановить. У семейства Красавиных есть своя группа, в которой состоят все члены семьи и регулярно общаются. Даже дни рождения онлайн отмечают, если нет возможности приехать в родительский дом.

После смерти отца Маши многое изменилось. Елизавета Владимировна реже стала устраивать праздники. Видимо, без мужа у нее не было ни сил, ни настроения, ни энергии. Она всегда старается улыбаться и выглядеть веселой и бодрой, когда мы с Машей и Евой приезжаем, но перемены я чувствую подсознательном уровне. Она сдала, поседела. Мой отец был таким же после гибели матери. Сейчас мне кажется, что его болезнь стала следствием душевной боли. Он очень любил жену, и так и не смог до конца пережить ее ранний и внезапный уход. Елизавета Красавина точно так же не отпускает память о муже. Да и как можно, учитывая, сколько они вместе прошли и сделали? Сейчас у нее на руках еще четверо несовершеннолетних детей, которые входят в подростковый период. Сложные времена. Ей нелегко. И Маша чувствует это. Она никогда не говорит мне, но я вижу, как она переживает о матери. Она часто просит меня отвезти ее к ней. Часами сидит с Елизаветой на кухне, о чем-то разговаривая, когда Ева уже спит в детской. Мы могли бы так же ездить к моим родителям… если бы они были живы.

Вечером мне внезапно звонит Полина Смирнова и взволнованным голосом просит срочно приехать к ней. Я знаю, что без уважительной причины она бы ко мне не обратилась. Она не раз меня выручала, и отказать мне нельзя. Можно, конечно, но не по-мужски.

Маша с Евой готовят на кухне, хохоча и дурачась. В принципе, я могу вырваться на пару часов без ущерба для семейного спокойствия. Обещаю Полине, что приеду через полчаса.