По ту сторону от тебя

В доме шумно. Все суетятся, болтают, смеются, торопят друг друга. В гостиной собралась небольшая компания из Виктории, старших сестёр-близнецов, Марины и Марка. Он в центре женского внимания, и явно не выглядит смущенным этим обстоятельством. Играет на публику смазливый засранец. Широко улыбаясь и жестикулируя, Марк что-то рассказывает про свою шутовскую работу, женщины смотрят ему в рот, млея от удовольствия. Я неприязненно отмечаю, что в белой рубашке и черных брюках он выглядит менее легкомысленно, чем в футболках, которые специально куплены на размер меньше, чтобы подчеркивать бицепсы. Это же так примитивно. Но даже классический стиль он умудряется подстроить под себя. Рукава рубашки расстёгнуты и загнуты до самых локтей, открывая на всеобщее обозрения цветные татуировки. Никого, похоже, не смущает, что этот парень выглядит, как герой из трешевого боевика.

Мы сегодня с ним здоровались, и поэтому, когда я прохожу мимо, он бросает на меня быстрый непроницаемый взгляд и тут же переключается на облепивших его сестер. Мы почти незнакомы, но я на физическом уровне ощущаю воцарившуюся между нами неприязнь.

И этому может быть только одно объяснение.

Ревность.

Я не хочу и не буду разбираться с причинами этого чувства сейчас. Нахожу Машу на кухне с Елизаветой. Они о чем-то тихо разговаривают, и когда я захожу, умолкают, глядя на меня.

– Вам помочь? – вежливо интересуюсь я.

– Все уже готово. Нужно только на стол отнести. Сейчас все вместе и возьмемся, – напряженно улыбается Маша. Она выглядит грустной, даже подавленной, но изо всех сил старается это скрыть. Я вижу, как она бросает взгляд в окно и понимаю, что она смотрит на Моник, которая стоит на том же месте, где я ее оставил.

– О чем вы говорили? – спрашивает Маша, не сводя хмурого взгляда с жены Марка.

– Ничего особенного. Просто познакомились, – пожимаю плечами, прямо сейчас приняв решение не выдавать Моник. Я попробую помочь Маше сказать мне правду, не ставить перед фактом, что я знаю про шкатулку и ее свидан… встречи с Марком. Маша рассеянно кивает, поворачиваясь ко мне.

– Я знала, что она мне не понравится.

Удивленно вскидываю брови, но удерживаюсь от комментариев.

– По-моему, очень милая девушка, – разряжает атмосферу Машина мама. – Дим, давайте отнесем вот эти салатники. Ребята захватят остальное.

Через полчаса наконец-то полукруглый огромный стол под шатром в саду накрыт всевозможными яствами и вкусностями, все гости рассажены, шашлык готов и даже откупорена первая бутылка шампанского. Первые три бутылки. Первый тост произносит Артур. Конечно, это долгая речь, пронизанная религиозными мотивами, нравственная и нудная. Все потихоньку начинают зевать, кроме самой юбилярши, которая выглядит тронутой до глубины души и едва не плачет от умиления.

Невозможно не удивляться феномену семьи Красавиных, их сплоченности, взаимовыручке, искренности и теплому отношению друг к другу. Каждый из них по-своему уникален, и я не могу не восхищаться Елизаветой и ее умершим мужем, и тем, как они смогли создать свой собственный островок идеальной семьи.

Я достаточно рано потерял мать, потом отца и сестру. Иногда находиться здесь, среди парящей в воздухе атмосферы единства, очень сложно. И я не могу объяснить, в чем дело. Почему я чувствую себя чужим, ведь все ко мне так добры и внимательны. Я смотрю на Машу, которая с мягкой улыбкой слушает Артура, который еще только дошел до середины своей речи. Накрываю ее ладонь, лежащую на столе, и она инстинктивно, привычно прижимается ко мне плечом. Ее спина выпрямлена, осанка безупречна, подбородок вздернут. Рядом со мной сидит невероятно красивая уверенная в себе женщина, которая разительно отличается от той девочки, которая переживала из-за дырявых носков. Эта мысль неожиданно заставляет меня задуматься кое о чем еще.

Как сильно она изменилась? Мог ли я упустить что-то важное? Не слишком ли много свободы ей дал?

Протягивая руку, убираю волосы с ее плеча за спину и, наклоняясь, нежно касаюсь губами ее шеи возле мочки уха. Аромат дорогого парфюма волнует мои обонятельные рецепторы. Маша предпочитает свежие, прохладные или цитрусовые запахи. Никакой приторности и ванили. Я дергаю ее за сережку, и Маша шутливо бьет меня по пальцам. Она одела комплект с рубинами, который я подарил ей. У меня есть еще один подарок, но я приберег его на пятилетие нашей свадьбы. Уверен, что ей понравится.

Улыбаясь своим мыслям, пробегаю случайным взглядом по гостям с противоположной стороны стола. Натыкаясь на тяжелый немигающий взгляд Марка Красавина, невольно цепенею. Улыбка сползает с губ, и мы какое-то время напряженно смотрим друг на друга.