По ту сторону от тебя

– Дима, – протягиваю руку. Она пожимает ее, пристально глядя на меня большими темными глазами. Я знаю, кто она. Жена Марка Красавина. Красивая девушка. Черные волосы, белая кожа, черты лица, словно нарисованные кистью художника. Очень интересная внешность. Ее можно смело отнести к разряду запоминающихся. Один раз увидишь – не забудешь. Но есть в ней какой-то излом. Уверен, что Моник что-то принимает. Я подмечаю подобные вещи, иначе в моей профессии нельзя добиться успеха. Не так давно они с мужем ругались, отойдя подальше от дома, чтобы избежать огласки. Я не вникал в суть склоки, но видел, как Марк вырвал у нее из рук бокал с шампанским, вылив содержимое. Потом развернулся и ушел в дом, бросив жену в тени яблоневых деревьев.

– Тебе помочь? – спрашивает Моник с рассеянной улыбкой. В ее длинных тонких пальцах тлеет сигарета. Я пожимаю плечами, и она воспринимает этот жест как согласие. Берет сигарету большим и указательными пальцами и еще пять шариков приказывают долго жить. Она бы продолжила «помогать» мне, если бы я не остановил.

– Немного осталось. Я справлюсь, – пряча улыбку, говорю я. Английским я владею в совершенстве, поэтому проблем в общении у нас не будет.

– Никто не заметит, если мы уничтожим остаток шаров. Артур зашел в дом. Боже, ты знаешь, что он священник? У них тут дурдом на выезде. Фигуристки, фотографы, врачи, футболисты, актрисы. Почему нет шизофреников, а? Скучно же. – спрашивает Моник, бросая окурок на газонную травку и доставая из пачки еще одну. – Будешь? – предлагает мне.

– Да, давай, – беру сигарету, Моник прикуривает мне, потом себе. Улыбаемся друг другу, как заговорщики. Одновременно затягиваемся. Моник наблюдает за мной своим затуманенным взглядом.

– Ты не куришь. Или мало куришь, – произносит с лёгкой доброжелательной улыбкой.

– Как догадалась? – любопытствую я.

– Я художница, вижу детали, – пожимает плечами. Смотрю на нее с любопытством.

– Не знал, – признаюсь я. – Здорово. А я адвокат.

– Знаю, – улыбается Моник, морща носик. – Нудно, но зато престижно. Ты крут, я читала.

– Ты читала обо мне? – удивляюсь я, снова затягиваясь.

– Да. Я интересуюсь многочисленной семьей Марка. И девочка у вас с Машей очень красивая. На тебя похожа.

– Ее в газетах точно не было, – качаю головой с легкой полуулыбкой. Моник лопает еще один шарик. И еще…

– Упс. Я помогаю просто, – невинно улыбается, пожимая плечами. Забавная. И без лишнего гламура. Стильная короткая стрижка, простое черное платье, стройная фигурка, туфли без каблука.

– В газетах, может, и нет, – продолжает она. – а вот у Марка много фотографий Маши и Евы. Он говорил мне, что твоя жена хотела быть балериной. Что за семья такая? Талант на таланте. Я, когда приехала, вообще испугалась. Столько лиц незнакомых. Елизавету, я, конечно, знала, и Машу сразу узнала. Она у тебя красавица невероятная.

Я больше не улыбаюсь, пристально глядя на Моник чуть прищуренными глазами. Жалею, что оставил на кухне солнечные очки. Я понимаю, что Моник не просто так подошла ко мне, и весь этот разговор ведет к чему-то важному для нее. Мне не нравится то, что она рассказала про фотографии Маши и Евы, которые, оказывается, есть у Марка. Как и то, что Моник из всех, кого увидела сегодня в доме, узнала только мою жену.

– Кстати, ты видел, какой подарок он ей привез? На день рождения. Специально вылетел раньше. Романтично, правда? Так по-братски, – с иронией усмехается девушка, выпуская струйку сигаретного дыма, не сводя с меня своих черных глаз. Что она несет?

– Какой подарок? – думаю «вслух». Внутри зарождается неприятное ощущение. Мне хочется заставить замолчать эту безумную девушку, но я, как под гипнозом, продолжаю слушать ее.

– Музыкальная шкатулка. Танцующая балерина. Так символично. Он завет ее «Джульеттой». Есть идеи, почему?

– Я не знаю. Может быть, что-то из детства, – бормочу я, оглушенный новостью о происхождении шкатулки в нашей спальне. Отвожу в сторону глаза, невольно находя взглядом Машу, которая как раз выходит с подносом, наполненным посудой для сервировки и идет к столу.

Не могу поверить. Маша солгала мне. Сказала, что ей подарили танцующую балерину родители детей, которых она тренирует. Но даже не это самое страшное. Раз подарок появился в нашем доме, значит, Маша забрала его как-то. Вывод очевиден. Она встречалась с Марком в четверг. Потом я застал его с ней в пятницу. Я спросил у нее, что забыл этот клоун в ее центре. И она снова солгала мне. Что за? Чувствую, как от напряжения сводит скулы, окурок обжигает кожу пальцев, догорев до фильтра, и я выкидываю его.

Поднимаю на Моник бесстрастный тяжелый взгляд. Она закусывает губу, и выглядит невероятно уязвимой.