По ту сторону от тебя

– А ты права, Маш. Мне действительно больше нечего тебе сказать, – мрачно ухмыляясь, кивает он, разворачиваясь и покидая спальню, громко хлопая дверью. Настолько разъярен, что не думает, что может разбудить Еву, громыхая дверями. Оставшись одна, я, обхватывая себя за плечи и больше не могу рыдать, а тихо ложусь и смотрю в потолок. Он уезжает. Я слышу, как заводится мотор машины внизу, как свистят шины, когда он резко трогается с места.

На следующий день Дима не появляется, не звонит. Ему явно хорошо там, где он сейчас есть. Я понимаю, что так не может длиться вечно, что я просто не смогу и дальше терпеть подобное отношение. Нам необходимо поговорить без лишних эмоций, но каждый раз, когда я его вижу, все заготовленные речи испаряются из головы. Я теряюсь, как девочка, которая впервые увидела его пять лет назад.

Промучившись полдня, я решаюсь на серьезный разговор, набираю номер его мобильного, который, как всегда, не отвечает. Звоню его помощнице Светлане, которая вежливо сообщает, что Дима обедает со своей клиенткой в кафе Романс. Что ж делать нечего, придется вылавливать мужа по кабакам, раз он перестал домой ходить.

Я надеваю строгий темно-синий брючный костюм, а поверх шубку из голубой норки и сапоги на высоком каблуке, и еду в Романс. Все места в кафе заняты, о чем мне сообщает администратор на входе. Я киваю, сообщая, что здесь обедает мой муж, и меня оставляют в покое. Оглядывая переполненный зал, Диму я замечаю сразу. Он сидит с женщиной в красном платье, что-то с улыбкой ей рассказывая. Сукин ублюдок. Лицо рыжей сучки кажется мне смутно знакомым, и тут меня осеняет. Это же та самая баба, которая щупала его за задницу на корпоративе года два назад. Клиентка? Серьезно? Вспыхнув яростью и праведным гневом, я снимаю шубу, отдавая подоспевшему гардеробщику, и иду в зал твёрдыми и уверенными шагами. Стараясь сохранить лицо и не выдать обуревающей меня ревности. По мере моего приближения, успеваю заметить многие вещи. И интимную близость, с которой они вторгаются в личное пространство друг друга и легкие соприкосновения их рук поверх стола, и взгляды, которыми могут обмениваться только любовники, и гребанная бутылка вина с бокалами. Рыжая сука что-то говорит моему мужу, и этот козел смеется, запрокинув голову, одновременно кладя руку на спинку стула, на котором сидит его «клиентка».

– Добрый день. И приятного аппетита, – с лучезарной улыбкой произношу я, появляясь перед парочкой, как кролик из шляпы фокусника. Выражение лиц меняется, как по мановению волшебной палочки. Дима убирает руку со спинки стула своей спутницы, напряженно глядя на меня. И он не выглядит виноватым, пристыженным или пойманным с поличным. Непроницаемое лицо. Холодная равнодушная улыбка. Это его работа. Лгать, не снимая с лица профессиональную улыбку. Его выдала рыжая сука, которая явно нервничала больше, чем стоит нервничать женщине, которая просто обедает со своим адвокатом.

– Привет, что-то случилось? – Вскидывая бровь и откидываясь на спинку стула, спрашивает Дима. Я пожимаю плечами, присаживаясь, напротив.

– А разве для того, чтобы жена пришла проведать мужа должно что-то случится? – невинно улыбаясь, спрашиваю я.

– Я серьезно, Маш! – хлестко бросает Дима. Его клиентка даже вздрагивает.

– Я тоже, – твердо отвечаю я, глядя на него с уверенностью, которой давно не чувствовала. Перевожу взгляд на рыжую суку. Кажется, именно так я окрестила ее в прошлый раз. – Мы, кажется, виделись?

– Да, – вымученно улыбается она, – Меня зовут Эвелина Рамзанова. Дмитрий Евгеньевич занимается моим разводом.

– Да, я поняла. Это единственное, в чем преуспел мой супруг – разбивать чужие семьи.

– Ты иронизировать пришла, или тебе заняться нечем?

– Я пойду, Дим, – встает Эвелина, снова сдав его с потрохами своим этим интимным «Дим». Он едва заметно кивает, и она поспешно сбегает, бегло попрощавшись со мной. И ей еще сказочно повезло, что я не вытаскала ее рыжие патлы.

– Это она, да? К ней ты ездишь? – спрашиваю я, глядя в лицо человека, который столько времени наказывал меня за один единственный поцелуй, кувыркаясь с рыжей потаскухой, которая к тому же платила ему. Господи, это звучит еще более мерзко, чем выглядит.

– Говори, что хотела и уходи. У меня еще сегодня встречи назначены, – бесстрастно говорит Солнцев.

– Когда ты успел стать таким ублюдком? – изумленно спрашиваю я, вглядываюсь в равнодушные стальные глаза. Куда все делось? Волшебство и химия между нами? Притяжение и сумасшедшая страсть?

– Я всегда им был, – произносит он колким голосом. И я вздрагиваю, потому что удар достиг цели. – Просто ты не замечала, Маш. Как и я не замечал многого в тебе.

Я смотрю на него несколько бесконечных мгновений, обдумывая сказанное. А ведь он прав. Не замечала. Видела его настоящего на слушаниях в суде или с людьми, которые ему неприятны, неинтересны, невыгодны, и не задумывалась. Что это не маска, а он. Такой, каким его видят другие.