По ту сторону от тебя

Тридцать шесть миллионов…. Черт, никогда не тратил столько на женщину. Я не жмот, просто жизнь научила не бросаться деньгами. Я столько раз сталкивался с девушками, целью которых было выудить, как можно больше дорогих подарков. Маша не такая, она моя жена, но, когда вместо студии, о которой мы с ней договаривались, я увидел трёхэтажный комплекс, сработал инстинкт, выработанный годами. Мне показалось, что меня тупо разводят, и я соответственно среагировал. Сейчас, изучив документы, поговорив с риелтором, я так не считаю, но все равно проконсультируюсь со знакомыми экономистами, чтобы быть уверенным, что тридцать шесть миллионов не вылетят в трубу. Решив не откладывать дело в долгий ящик, договорился с успешным и проверенным бизнес-консультантом на восемь вечера. Мы изучали детали Машиного плана два часа, после чего аналитик предварительно одобрил его, но попросил дать время для некоторых корректировок и исправлений. Покидая его офис, я испытывал странное смешанное чувство. С одной стороны, я был горд за Машу, которая очередной раз меня удивила, а с другой, чувствовал досаду и злость за то, что она какое-то время скрывала от меня свои планы.

Я вернулся поздно, ожидая чего угодно, но только не горячего ужина в мультиварке, и спящей в нашей постели жены, одетой в безумно-сексуальное белье с корсетом и чулками. Или я идиот, который совершенно не разбирается в женщинах, или просто мне попалась самая ненормальная из всех. Даже не знаю плакать по этому поводу или смеяться.

Я решил поступить, как взрослый и мудрый мужчина. Стараясь не шуметь, поужинал, принял душ и лег спать.

Маша разбудила меня часа в два или три ночи, но не для душещипательной беседы, разумеется.

– Ты же меня ненавидишь, – напомнил я, когда она, особого не церемонясь, стянула с меня трусы и забралась сверху.

– Еще как, – кивнула она. В темноте я видел только ее рассыпавшиеся по плечам белые волосы. – Но почему я должна отказываться от удовольствия? Я придумаю тебе другое наказание, Солнцев. Будь уверен.

И она сдержала слово. Сдержала, несмотря на то, что мы все-таки купили здание, я оплатил все расходы на создание фирмы на Машино имя, ремонт, дизайн, закупку оборудования и поиск квалифицированных сотрудников, потом еще кучу денег ввалили в рекламу. И вроде бы, эти общие хлопоты нас сблизили еще больше, внешне Маша не проявляла каких-то затаенных обид, выглядела вполне счастливой и довольной жизнью. Я уже и забыл, что мы когда-то ругались из-за покупки помещения, которое теперь было не узнать. Мне и самому безумно нравилось, то, что у нас получилось, хотя Маша была уверена, что открытие спортивного комплекса, большей частью ее заслуга. Идея-то, может, принадлежала и ей, но кто заплатил за все это?

Первый месяц после открытия оказался прибыльным, чем Маша не переставала хвастаться. Свой ноутбук с отчетами, она брала даже в постель, заставляя меня по сто раз за вечер признавать, что Маша умница, а я дурак, который в нее не верил. Это было забавно и несложно. Потому что мне нравилось, когда Маша радовалась, как ребенок.

– Я перевелась на заочное отделение, Дим, – как-то заявила она мне после долгих и страстных кувырканий в постели. Нужно отдать ей должное, момент она выбрала подходящий. Я был слишком доволен, расслаблен и благодушен, чтобы вступать в споры.

– Маша, нет. Не справляешься, найди себе помощников, заместителей. Как все умные люди делают. К тому же ты можешь передать вечерние группы другим тренерам. Оставь только часы в выходные. И, вообще, с каких это пор тебя стали интересовать спортивные современные танцы?

– С тех пор, как ты поманил меня балетным училищем, а потом обломал.

– Выбирай выражения, Маш, – хмурюсь я, рассеяно лаская ее спину, она лежит на мне, упираясь подбородком в мою грудь, перебирая пальцами мои волосы.

– Это выгодное направление, и для фигуры полезно. Я открыла класс гоу-гоу, но не надо орать прежде времени. Веду этот класс не я.

– Насчет фигуры… Мне кажется или ты немного поправилась? – спрашиваю я, скользя руками по округлившимся формам.

– Обычно женщинам не говорят о таком, Дим, – с укоризной произносит Маша. – Насчет заочного, дело решенное. Я уже все оформила. И даже не спорь. Сейчас или через четыре месяца, разницы особой нет.

– Я что-то не понял, ты уже перевелась? – вырываясь из сонной прострации, с нарастающим раздражением спрашиваю я. – Ты опять своевольничаешь? Мы же договаривались все обсуждать.

– Да, но я не забыла, что ты считаешь, будто у меня отсутствуют извилины. Я не собираюсь вступать в долгие препирательства, тем более, что они бессмысленны, потому что мне все равно пришлось бы перевестись на заочное после рождения ребенка.

– Чего? – я, окончательно просыпаясь, опрокидываю Машу на спину, грозно нависая сверху. Мой взгляд невольно скользит по изгибам ее тела, увеличившейся груди и выпуклому животу. Я не ослышался, и от понимания масштабов ее очередного «секретика из рукава», меня, мягко говоря, потряхивает.