По ту сторону призыва

– Как вообще продвигаются исследования? – спросил я, начав чертить небольшие круги призыва, чтобы вызвать каких-нибудь небольших демонов, которые не устроят в лаборатории погром. – Я так понимаю, вы сейчас полностью сосредоточились на природе демонов?

– Да, – подтвердил мужчина. – Меня до сих пор, несмотря на несколько недель работы, поражает их двойственная природа. Я никак не могу уложить в одну схему то, что они, имея в своем мире физическую оболочку, переходят в наш в энергетическом состоянии и снова обретают материальное тело. При этом никакого тебе возмущения в магическом поле, кроме той энергии, что была потрачена на призыв. Ее вообще изначально не так много и требуется, а уж если представить, сколько необходимо вливать магической энергии, чтобы воссоздать тела крупных призывов…

– Проверили еще и других призывателей? – догадался я, так как при Ходкевиче никого крупного никогда не использовал и вообще меня в принципе не просили демонстрировать сам призыв и замерять какие-то показатели при этом процессе.

– Да, – не стал отрицать Аркадий Андреевич. – Нам необходимо было понять, насколько различен принцип призыва у тебя и у других.

– И что нашли? И вроде уже занимались этим вопросом ранее? – припомнил я давний разговор в кабинете преподавателя.

– С имеющимся здесь оборудованием… – сделал многозначительную паузу он, показывая на работающие приборы и на те, что пока ждали своей очереди, – можно добиться куда более точных результатов. В целом же мы подтвердили мои предыдущие выводы о том, что природа призывов у вас различна. Остальные призыватели на вызов своих существ тратят незначительные силы и потом вынуждены поддерживать их существование за счет собственного источника. Если призванное существо обладает собственной магией, то каждое ее применение истощает источник. У тебя же, Егор, ситуация несколько обратная. Ты тратишь на вызов куда больше энергии, но в дальнейшем твои демоны, хотя с трактовкой я бы поспорил, – добавил Ходкевич, – действуют уже независимо от тебя. Родись кто-то с таким даром, как у тебя, во время упадка магии, его призывы всегда бы заканчивались пшиком, так как демоны просто не смогли бы существовать в нашем мире без необходимого минимума магии.

– Значит, мне повезло, – улыбнулся я.

– Да, можно сказать и так, – немного подумав, ответил Аркадий Андреевич. – В любом случае подход с той и другой стороны дает куда больше информации. И все же то, что у призывов энергетическая составляющая превалирует над физической…

– Это что-то дает? – поинтересовался я.

– Пока нет, – поубавил оптимизма мужчина. – У нас все же физическое стоит на первом месте. Кстати, исходя из этого, у нас тут появилось одно предположение, что почти все демоны способны на ту или иную магию, даже если сами об этом не знают или не развили свои навыки для создания магических конструктов. Лишь единицы обладают просто физическими возможностями. У нас же, людей, все наоборот. Вполне возможно, если продолжить исследования в этом ключе, мы лучше сможем понять природу появления магии и как увеличить процент магов по отношению к остальному населению.

– А вот это лучше не озвучивать и вообще нигде не документировать, – покачал я головой.

– Почему? – недоуменно посмотрел на меня ученый, который в своих исследованиях не видел опасной темы.

– Потому что маги – это элита нашего мира, которая в то же время является практически основной боевой силой в столкновениях между государствами, – начал объяснять я. – Не будь времени упадка магии, все одаренные были бы, по сути, властителями мира. Это сейчас технический прогресс во многих аспектах не только уравнял магию, но и оставил ее позади. Так что вам просто не простят попытку сделать магию общедоступной, окончательно нивелировав превосходство магов над остальными.

– Но как же? – несколько растерянно произнес Ходкевич.

Его тоже можно было понять – несмотря на возраст, он все же изначально был провинциальным аристократом, а те всегда были ближе к людям, так как власти у таких аристократов было не так уж много. Прибыв в столицу, насколько я знаю, Аркадий Андреевич не был особой, часто посещавшей мероприятия для аристократов, да никто и не подумал его туда звать. Как-никак, у него был совершенно иной уровень во внутренней иерархии дворян, лишь немного поднимающий еще тогда юного мага над простолюдинами в глазах элиты империи. Потом он полностью погрузился в свое самосовершенствование и исследования, отчасти потеряв связь с реальностью и воспринимая все несколько по-другому.

В какой-то мере только благодаря своему таланту и тому, что мужчина заинтересовался областями, которые остальные маги не трогали, и выйдя победителем в этом, он стал пускай и не опасной, но все же значительной фигурой в магическом сообществе, и благодаря этому имел определенную независимость в своих действиях.

– Сами исследования вы можете продолжать, – меж тем добавил я. – Но лучше нигде не вести записи и вообще делать это самостоятельно, не привлекая остальных членов вашей исследовательской группы.