По ту сторону пропасти

Аня расхохоталась так заливисто, что в лучах её счастья, любви и живого тепла растаяли остатки льда, царапавшие Нинино сердце. Она тоже засмеялась – облегчённо, свободно и поцеловала Аню в щёку. Вдохнула знакомый аромат с ноткой горной полыни.

Всё вроде не так уж плохо на самом деле… И олигарх не так уж и гадок – вон, как улыбается скромно в сторонке, даже не пытаясь навязать им своё общество… Оказывается, он может быть даже забавным…

– Прости, – покаялась она, и выдохнула длинно и облегчённо. – Замоталась… Больше не буду. Я тоже ужасно скучала…

И это, как ни странно, было истинной правдой.

Глава 4

Нина возвращалась в город счастливая и умиротворённая. Ей даже хотелось петь… Когда это ей петь-то в последний раз хотелось?.. Вот то-то, и не помнится уже…

Повезло и с машиной – один из поселян довез её утром среды прямо до её автобусной остановки.

С погодой владивостокцам нынче тоже фартило – муссоны, обычно щедро поливающие город в июле, похоже, где-то заблудились, и с неба вот уже больше недели ярко и чисто сияло солнце. Днём, правда, опять будет пекло…

Нина постояла на остановке, в задумчивости глядя на заклеенную объявлениями стену. Настроение слишком хорошее, чтобы сразу идти домой. В такое чудесное утро не мешает выпить чашку хорошего кофе со свежей булочкой…

Кофе – её слабость. Как и воздушные булочки с хрустящими коричневыми корочками, намазанные жёлтым сливочным маслом и яблочным джемом. Рот моментально наполнился слюной, она ничего не поела у Ирки – слишком рано пришлось вставать.

Решено – она идёт во «Фрегат».

«Фрегат» был организован на манер американских придорожных кафе: маленькие столики на две или четыре персоны вдоль длинной стены с окнами, вдоль противоположной стены – барная стойка во всю длину. Немного похоже на вагон-ресторан, но Нине нравилось. В это время заведение всегда было почти пустым. Сделав привычный заказ у стойки, Нина направилась к излюбленному столику в дальнем углу у окна, выходившего на оригинальную цветочную клумбу. Она обожала пить кофе, разглядывать цветы и мечтать о том, какие клумбы соорудит у себя на поместье… В эти редкие моменты «цивилизованного» отдыха всё казалось реальным – будто она выйдет сейчас из кафе, сядет в свою собственную симпатичную машинку и поедет в свои родные Родняки. И никаких изматывающих дежурств, никакой чужой боли, крови, страданий, смерти… Она приедет в своё поместье, а навстречу с визгом выкатятся дети: кудрявый черненький мальчишка и девочка со смешными хвостиками в красном платьице в горох.

Дети… Семья. Случится ли когда-нибудь это и с ней?..

А что? Вот сейчас она как раз сядет, вкусно позавтракает и от души помечтает! Говорят ведь, что мысль материальна…

Радужное настроение чуть померкло, когда она обнаружила, что любимое местечко уже кем-то оккупировано. Она уже почти повернулась к другому столику, но сердце вдруг больно бухнуло в грудную клетку, и она застыла словно «морская фигура» из детской игры.

Григорий Геловани, возмутительно красивый потомок грузинских князей, ослепительно улыбался ей, откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки.

Нина ошеломлённо моргнула, но наваждение не только не рассеялось, но неторопливо поднялось и поприветствовало её, элегантно склонив голову:

– Доброе утро, Нина.

– Привет, – растерянно буркнула она. И тут же смущённо хихикнула. Воспитание, однако… Не княжеское, одним словом.

Но Григорий тоже засмеялся своим необыкновенным глубоким смехом… в её животе немедленно запорхали бабочки, а в голове стало пусто, бестолково и тепло, как в печке.

Нет, какой же всё-таки настырный тип!.. И совершенно неотразимый, леший его забери!..

Какого рожна ему надо?.. В прошлый раз слишком плохо её разглядел, что ли?.. Или плохо услышал?..

Ну, сам напросился. Будет она ещё разводить «экивоки» с этим странным товарищем!

– Что-то не заметила я твоего «Ягуара» на стоянке, – в её голосе сквозило ехидство. – Или ты не брезгуешь общественным транспортом?

– Я его спрятал в соседнем дворе, – неожиданно признался Григорий и смущённо добавил, глядя в её изумлённо-весёлые глаза. – «Ягуар», в смысле. Чтобы ты не увидела его на стоянке. И не передумала попить кофе после дежурства.

На несколько долгих мгновений между ними воцарилась тишина.

– Ого! – наконец, сказала Нина. Других, более осмысленных слов у неё как-то не нашлось.

Они молча таращились друг на друга ещё какое-то время, а потом вместе расхохотались в голос, так что подошедшая официантка чуть не уронила поднос.

– Что ж вы меня пугаете, граждане! – сердито охнула она и поставила поднос на столик. – Ваш заказ, девушка!

– Спасибо, – сказала Нина.

– Извините, мы не нарочно, – Григорий мягко улыбнулся, и Нина получила отличную возможность понаблюдать, как расплываются губы молоденькой официантки в совершенно блаженной улыбке. Это вот, значит, как выглядит она сама, когда его улыбка адресована ей!..

Ну, уж дудки!.. Ей всё-таки не шестнадцать!