По ту сторону реальности. Том 2 (Сборник мистики и фантастики)

– Но как, – привидение, ступая по темным водам, подошло к Вере и Софии вплотную. – Как ты могла погасить последний огонек? Ты же любила меня когда-то.

Огоньки над рекой засияли ярче. И уже не на экране, а как будто на самом деле над водой возникло объемное изображение Софии с младенцем на руках. Мама гладила ребенка по голове.

– Моя девочка, моя ненаглядная девочка.

Младенец смотрел в лицо Софии темными, как ясная июльская ночь, глазами.

– А что я могла сделать тогда? – в отчаянии спросила София. – Исчадие Ада!

– Мама! – изо всех сил крикнула Вера. – О чем ты говоришь, мама?! А если завтра жители села решать, что я ведьма, ты и со мной поступишь так же?

София посмотрела на Веру воспаленными глазами.

– Нет. Ты светлая. Ты добрая. Ты не ведьма.

Вера смотрела на маму и не узнавала ее. Не знала, что сказать. Тошнота подкатила к самому горлу.

– Я ненавижу, – продолжал говорить призрак, – вас. Я умерла так внезапно и так страшно, что не смогла уйти, как все. Я хочу свободы. И я обрету ее, когда вы умрете.

Глаза Софии закатились. Она рухнула Вере под ноги, схватив руками ее колени. Но затем ослабевшие пальцы разжались.

Вера чувствовала, как холодеют руки и ноги, как холод подбирается к сердцу.

– Вот и все, – печально улыбнулся призрак, – я отомстила.

– Тебе стало от этого легче? – тихо спросила Вера.

– Да… Хотя… Наверное, нет. Огонек исчез навсегда.

– Он не исчез, – Вера говорила с трудом. Сознание начинало покидать ее. – Он остался в тебе. Бесполезно искать его где-то снаружи.

В груди у привидения вспыхнула маленькая искорка. Она росла, превращалась в огненный шар.

– Этот огонек будет жить в тебе всегда, – продолжала Вера. – Он появился задолго до твоего рождения и не исчез со смертью. Огонек живет в каждом человеке. Издревле его называли частицей Бога. Посмотри.

Секунду привидение смотрело Вере в глаза. Потом перевело взгляд на свою грудь. Шар ослеплял. Впервые за долгие годы Лилия улыбнулась. Беззаботно, счастливо, как тогда возле озера до появления толпы.

– Он остался? – Лилия заплакала.

Ее слезы падали в черную реку и вспыхивали. Затем Лилия перевела взгляд на Веру.

– Ты вернула мне его. Спасибо, сестра.

Привидение таяло, распадалось в ночи, сливалось с тьмой. Наконец, остался лишь пылающий шар. А затем и он стал удаляться, улетать вслед за течением мертвой реки.

Вера, не мигая, смотрела вдаль, пока огонек не исчез совсем. Затем присела, взяла маму за руку, нащупала пульс. Жива. Мама жива! Дышит. Слабо. Прерывисто. В этот момент Вера не думала ни о чем. Ни о том, что она скажет маме после ее пробуждения, ни о том, как будет жить дальше. Внутри души зияла пустота. И Вере казалось, что огонек забрал ее часть. Часть души. Утрачена навсегда.

Река исчезла. Все стало обычным. В комнату холодным светом вползало утро.

Александра Одрина

р. п. Тамала, Пензенская область

«Я – птенчик, Боже, твой…»

Я – птенчик, Боже, твой,
Я выпал из гнезда,
Я жив, но надо мной —
Тень с острыми ушами…
Себя самим собой
Едва лишь осознал
Средь тех, что вышли вновь
На свет твой голышами…

Я выпал из гнезда —

Не знаю – как домой,
Мой голос сжат в тисках
Тупой настырной боли…
Мне хочется туда,
Где было мне тепло…
В межбровье брезжит страх,
Неведомый дотоле…

Я жив, но надо мной

Не радуга небес —
Тень острым коготком
Хлестнёт в одно мгновенье.
Мой роковой конвой
Не ангел и не бес —
Прикинулся котом
Дух Перевоплощенья…

Я выпал из гнезда —

Уже в который раз…

Кот… Учёный…

Сижу однажды в парке на скамейке. Настроение никудышное, денег – 10 копеек были в кармане, и те в дырку в подкладке завалились… Медитирую на плавающий в луже кленовый листок… Голодную слюну глотаю. Вот бы ЧУДО какое мне на помощь в моём бедствии… Замечтался про фею или феюна какого-нибудь: вот появится с небес и мне на блюдечке… чтоб не было так одиноко, чтоб жратва была, чтоб прислониться к тёплому, мягкому и поплакать о жизни своей пропа-а-а-щей и чтобы не облаяли, а приголубили, по головке погладили, уте-е-ешили…

– Чё, милок, закручинился? – я чуть с лавки не упал от неожиданности: передо мной стояла обтрёпанная бомжиха с явно похмельным выражением междуглазия.

– Денег нет, водки тоже, иди откель пришла, – сердито буркнул я и поёжился от неприятного жжения в животе.

– Вот и пойми этих людей: то зовут, то сразу же прогоняют.

– Я не звал тебя, с чего ты взяла?

– Да как же, как же, не ты ли, голубок, фею призывал?

– Фе-е-я! Собачий потрох ты, а не фея! Вон тряпьё на тебе какое…