По ту сторону реальности. Том 3 (Сборник мистики и фантастики)

Дверной проем потемнел. Харюк осторожно протиснулся боком, чтобы не потревожить лежавшего у него на руках Булыгу. Голова матроса безжизненно свисала вниз. Мужественное лицо, разорванная тельняшка – всё было залито кровью. Сбоку, с винтовками в руках, шли двое конвоиров. Когда хозяин прошёл внутрь, один из них нанёс прикладом удар в бок Булыге. Точнее, хотел нанести. Повернувшись, Харюк принял удар на спину. Раздался звук, будто окованный металлом приклад попал по деревянной стене. Гигант-хозяин, на секунду остановившись, сделал шаг назад. За его спиной пискнуло, словно под тележное колесо попала неосторожная крыса. Второй конвоир тоже размахнулся, намереваясь нанести удар.

– Не балуй!

Каратель замер с поднятой винтовкой.

Аккуратно уложив матроса на сено, Харюк направился к выходу. Проходя мимо конвоиров, замерших, словно статуи, он буркнул:

– Пошли!

Очнувшись, как от сна, каратели поплелись следом за ним. Крепкая дверь закрылась, но было слышно, как, гремя винтовкой, рядом устраивается часовой.

Константин наклонился к неподвижно лежащему матросу, стараясь уловить слабое дыхание. Тиу и Виу тихонько пересвистывались между собой. Наконец, приняв решение, они обнялись за плечи. Виу знаком показал гимназисту, что он тоже должен присоединиться к ним. «Лекарь», как прозвал про себя Константин Виу, прикрыл глаза и, казалось, задремал. Но юноша видел, как вокруг странного соседа возникает золотистое сияние. Разросшись, оно окутало его, Тиу, фигуру матроса, и вдруг он почувствовал, что Булыга жив, только потерял сознание. И ещё он точно знал, где у матроса сломаны ребра, повреждены легкие и печень, почувствовал две застрявшие в теле пули и несколько старых осколков. Видимо, с непривычки, а возможно, и от слабости, в голове зашумело, словно первоклашки вырвались на переменку, и с виноватой улыбкой Константин упал рядом с матросом.

Очнулся юноша от знакомого свиста. Его соседи что-то обсуждали, рядом тихо дышал матрос. Повернув голову, он всмотрелся в спокойное лицо Булыги. Краскому явно стало лучше, но он до сих пор был без сознания.

– Мы сможем ему ещё помочь?

Тиу виновато развёл руками:

– Слшк блш. Нам мла сил.

Дверь, скрипнув, открылась. Харюк вошёл, держа в одной руке корзину, в другой – небольшое деревянное ведро с водой. Вслед донеслось недовольное ворчание часового:

– И чего зря еду переводить? Всё равно утром всех в расход.

Харюк между тем выложил из корзины на вышитый рушник порезанный крупными ломтями хлеб, куски холодного мяса, пару головок плоского синего лука размером с хороший голыш, чеснок, пучки петрушки и укропа, кринку с ледяной простоквашей, десятка полтора жёлтых сочных дуль и главное блюдо, без которого не обходится ни одно хохляцкое застолье – ароматное, душистое сало.

Его тяжёлый взгляд задержался на неподвижно лежащем матросе, глаза сошлись к переносице, кожа на лбу сморщилась так, что юноше послышался скрип, показалось, что из зрачков блеснули молнии.

– Вставай, паря! Вечерять будем.

– Он не мо… – слова застряли у юноши в горле. Потянувшись так, что хрустнули кости, Булыга сел, привалившись спиной к бревенчатой стене.

– Спасибо, батя, что разбудил. Хоть барон и обещал, что утром расстреляет, но ночь лучше провести на сытый желудок.

Извиняйте, – запустив пятерню в прореху тельняшки, матрос с наслаждением почесал в нескольких местах. Вытащив руку, он поднес ладонь к глазам.

– Гадость какая-то прилипла, вот кожа и зудит.

Константин посмотрел на две свинцовые пули и несколько металлических осколков, лежащих на ладони Булыги, и ему показалось, что именно они некоторое время назад были в теле матроса.

– Ты не меня, ты вон деваху благодари. Эт она тебя на ноги поставила, а то спал бы ты, матросик, до второго пришествия!

– Деваху? – гимназист удивлённо закрутил головой по сторонам.

Харюк кивнул головой на Виу. Булыга мягким, кошачьим движением вскочил на ноги. В его огромной лапе утонула маленькая голубая ладошка. Мгновение он разглядывал тоненькие пальчики, расположенные в два ряда.

– От имени трудового народа и от себя лично прошу принять горячую революционную благодарность, гражданка!

Склонившись, он нежно поцеловал теплую кожу.

– Тр-р-р! Хрп! Иу-у! Цвик-цвирк-цвик!

Виу стала темно-синего цвета, на глаза навернулись фиолетовые слёзы. Тиу в отчаяние тряс небольшую серую коробочку, из которой по– прежнему доносились хрипы и треск.

– Нш лингхр грк.

– Сломался, что ли? – Булыга взял дребезжащий портсигар и осторожно покрутил, внимательно рассматривая со всех сторон.

– Нет инстрхрп! – Тиу выразительно пожал плечами.

– Знаешь, браток, я ведь на флоте старшиной мотористов был. Так что к технике отношение имею. У нас, если что отремонтировать нормально не получалось, так мы, как последнее средство, кувалдометром пробовали. А если и это не помогало, тогда…

– Тогда что? – не выдержав, спросил Константин.

– Тогда всё! Ну что, пробуем?

Тиу обречённо махнул рукой.

Булыга взглянул ему в глаза, а затем, взмахнув рукой, швырнул аппарат об стену.

Отскочив, коробочка упала возле ног матроса.

– Тр-р! Хр-р! – по-прежнему раздавалось из нее.