По ту сторону реки (сборник)

Мимо, боясь захлебнуться или утонуть в этой серо-чёрно-фиолетовой жиже, проезжали автомобили.

И вода под их резкими и резвыми колёсами, прибывая, закручивалась, поднималась выше и, захлёбываясь, перекидывалась за береговую наледь, чтобы с покорной обречённостью сползти обратно.

Он смотрел на происходящее, ловя в луже своё отражение, хаотично двигающееся.

Возможно, всё виденное сейчас доставляло ему истинное, сродни мальчуганскому, удовольствие.

…Прошёлся в резиновых сапогах. Шаркнул ногою по водной пене, топнул (с брызгами), чувствуя, как есть, твердь асфальта.

Убедился в чём-то. Уравновесился, что ли…

А над ним, далеко и близко, высоко и ниже не бывает, пофыркивала весна этого года.

Наверное, непоследнего.

Детали

Начинаю понимать детали
И через окно открытое
Всматриваться в дали,
Возвращая полузабытое.

Это – как ученическая пропись

С кляксами, оттого и мило…
Понадеюсь: вдруг Ты попросишь
Рассказать о том, что без Тебя было.

Затуманилось всё. И в дымке,

Как на фото с жёлтой вуалью,
Где чьи-то счастья стоят в обнимку,
Не затронутые печалью.

Слёзы там… И сплошные вздохи…

Притяженье счастливых взглядов…
Это всё из другой эпохи:
В ней придумано больше, чем надо.

Можешь этим лишить меня покоя,

Может, сразу впаду в твою немилость…
То же самое происходило, но – другое…
Ты пришла – и всё переменилось.

7 декабря 2016 г., 9–10 февраля, 16 марта 2017 г.

На вырост

Жизнь на вырост. Как одежда большого размера.

Пересменок

За белыми тёплыми северными ночами неизменно следуют тёмные холодные и колючие южные ночи.

Хвороба

Снег слёг с безнадёжностью расхворавшегося человека, чтобы уже не выздороветь, никогда не подняться.

Вечная тяга

Тянет в детство. В далёкие края, где жил когда-то. На свою пыльную улицу. К нашему полуподвалу с тремя окнами, взглядывающими на подобие тротуара. К длинным и широким картофельным полям, к жарким подсолнуховым зарослям. К домикам-мазанкам, с нередко соломенными крышами. К тинистой речке Ворскле, поверхность которой была, как и трава, тёмно-зелёной, а по берегам выстраивались тягучие, густые заросли камыша.

К малоснежным зимам и жарким летним дням тянусь, как к спасению. К орешникам, высоко в небо забрасывающим свои ветви-уды. К чугунным колонкам: из них мы набирали серебристую холодную воду. Гудящий рынок представляю.

И вблизи его площадь с большим репродуктором на столбе. Деревья: клёны, много клёнов, воображаю себе. А более – высокий дуб на, как тогда казалось, широкой детсадовской территории. Он сбрасывал на землю крупные жёлуди, их так приятно было собирать, доверху набивая карманы.

Вижу своё ДЕТСТВО. Вижу себя, молодыми – родителей, детьми и юными – старшую сестру и младшего брата.

Всё раннее и дальнейшее восприятие жизни, все её разнообразные ощущения, начинались отсюда.

Вкусы и пристрастия, запахи и цвета, отношение к людям.

Этот день, эта ночь…