По ту сторону синих гор (СИ)

Ума не приложу, почему ему не отказала. Наверное, растерялась. Хотя не исключаю, что магистр воспользовался своими способностями и просто заблокировал моё сопротивление. Сейчас я не могла дать отпор даже самому паршивому магу, тем более Магнусу.

Кивнув мужу, что всё в порядке, я прошла с магистром Кридом туда, где уже давно весело выплясывали кайгены, но стоило нам влиться в их хаотичный поток, выдержка меня оставила.

– Вы хорошо выглядите и для пленника, и для павшего под завалами Хель-Тери защитника цитадели! 

– Я понимаю твой гнев, – грустно улыбнулся мне Магнус.

– Нет, не понимаете, – грубо отрезала я. – Для этого вы должны были почти сгореть заживо во время атаки на крепость и навсегда лишиться своей магии.

– Мне жаль, что с тобой всё так вышло.

– Со мной? А остальных, кто погиб по вашей вине, вы пожалеть не хотите? Вы бросили на растерзание кайгенам всех обитателей Хель-Тери, словно кусок мяса. Ваши подчинённые вам верили, боготворили вас, а вы их предали! Как вы спите по ночам?

– Плохо, Рейна, – выдохнул маг.

– Я вам не верю! Посмотрите на себя! Вы разве что ещё причёску себе такую, как у кайгенов, не сделали! – с едким скепсисом заметила я.

– Ты тоже не похожа на забитую и униженную рабыню! – вспылив, огрызнулся Магнус, и я задохнулась от негодования:

– Так вам мало, что меня отдали кайгенам, будто военный трофей? По-вашему, я ещё и страдать до конца своих дней должна? Не вам меня судить за то, что я попыталась выжить, не сломаться и стать счастливой всем назло!

– Я уважаю тебя за это! И горжусь.

– Кто вам сказал, что я в этом нуждаюсь?

– Всё, что бы ты ни сказала в отношении меня – справедливо. Ты можешь злиться и не прощать меня, но хотя бы позволь рассказать свою правду.

– Это уже не важно.

– Для меня важно, – возразил магистр, и я сердито поджала губы, не желая больше вступать в спор.

Маг замолчал, ведя меня в танце, а потом заговорил:

– Мне было столько же, сколько и тебе сейчас, когда я впервые попал в Хель-Тери. Горячий и амбициозный, я жаждал славы и величия. И я так сильно ненавидел своего врага, что готов был схлестнуться с ним в одиночку, свято веруя, что с моими возможностями ему против меня не устоять.

Проход открывался раз в десять лет, но наши разведчики из года в год не оставляли попыток найти лазейку в барьере и проникнуть на территорию кайгенов. Мы много раз отправляли отряды, пытаясь перейти через горы, но они либо обессиленные возвращались обратно, либо бесследно исчезали. Я считал, что мне посчастливится больше остальных, когда вызвался добровольцем в одну из таких миссий.

Как же я оказался самонадеян! Оказывается, даже такому магу, как я, не под силу тягаться со стихией и природой. Когда вокруг тебя только холодные камни, льды и вечно падающий с небес снег, сложно не растратить свой внутренний ресурс, опустошив его почти до нуля. До первого пика Фрайтери из пятерых добрались лишь двое: я и ещё один разведчик. Мы не сорвались вместе с остальными в ледяную пропасть только благодаря тому, что шли сзади них.

А уже в самом начале спуска я потерял и последнего своего спутника. Мне следовало вернуться. Но я был упрям и бесстрашен, а потому решил, что дорога вниз будет более лёгкой. Я не ел уже несколько дней и окоченел от холода, когда на моём пути наконец попалось случайно выросшее на камнях деревце.

Оно сгорело слишком быстро, чтобы я мог отогреться и пополнить растраченный ресурс магии, но я был рад и этому.

Недолго, правда. 

За всё это время мне на пути не попадалось ни одного живого существа, и потому я даже не думал, что огонь может привлечь какого-то хищника. В этом царстве холода и снега, казалось, не существовало ничего, кроме мёртвых камней. 

Магнус сухо рассмеялся и добавил:

– Камней и появившихся словно из воздуха виххардов… Я сопротивлялся, сколько мог. Но их было слишком много, а я – обессилен голодом, переходом и ранениями, полученными от их когтей. Я уже было думал, что найду смерть в этих проклятых горах посреди вечных снегов, разодранный и сожранный жуткими чудовищами, когда мне на помощь неожиданно явился зверь.

Огромный чёрный хищник раскидывал напавших на меня тварей, как паршивых котят, и спустя какое-то время нам удалось одержать победу. Оставшиеся в живых виххарды сбежали, а мы со зверем остались стоять на окровавленном снегу посреди груды мёртвых тел, неотрывно глядя в глаза друг другу.

В тот момент я вдруг подумал, что зверь сражался не за мою свободу, а за свою добычу. Чтобы выжить в этом царстве холода и льда, ему нужно было чем-то питаться, и я подвернулся для трапезы как нельзя кстати.

Понимая, что рукопашной схватки с хищником не переживу, я вложил в магический удар все свои оставшиеся силы.

Ты себе даже представить не можешь моё состояние, когда обречённый на быструю смерть зверь внезапно превратился в человека и отразил мою атаку с такой беспечной лёгкостью, словно отмахнулся не от огненного шквала, а от назойливой мошки.