По ту сторону синих гор (СИ)

– Ты сам во всём виноват, – вместо точного ответа выдал Арн, и я в шоке замотала головой:

– Не слушай его! Он сумасшедший!

– Я совершенно здоров, девочка! – спокойно возразил шайгер. – Разница между мной и вами в том, что вы живёте эмоциями, а я их отбрасываю! Потому что слишком много знаю и вижу наперёд. И даже то, что сегодня умру!

– Нет, – сжимая кулаки, выдавил из себя Бьёрн. – Не умрёшь. Я не стану тебя убивать. Тебя будут судить кайгены. Пусть они и решают твою судьбу.

– И что вы можете решить, со своими древними законами? – рявкнул на него Къярваль. – Посадить в подвал? Изгнать эту мразь из всех кланов? Отправить в Разлом?

– Заткнись, Къярваль, это уже не твоё дело, – осадил его муж, но мужчина, удерживающий меня за плечи, внезапно оттолкнул меня в сторону, в одно мгновение очутившись возле Арна.

В руке Къярваля холодно сверкнул нож, и он хладнокровно воткнул его в грудь шайгера, безучастно наблюдая за тем, как удерживающий Арна виххард для надёжности ещё и перерезает тому горло.

Комнату тут же озарило вспышкой света, созданной Бьёрном, и виххардов вместе с трупом шайгера ударной волной магии отшвырнуло к стене. В считанные мгновения Горд и Альфхил перекинулись зверями, готовясь к броску, а мой муж, зажигая в ладонях яркий огненный файер, грозно заявил:

– Сдавайся, Къярваль. Дом окружён эйтарами. Вы не выйдете отсюда живыми.

– Значит, не выйдем, – едко рассмеялся мужу в лицо тот.

Мужчины смотрели друг на друга, прожигая взглядами, и я не видела в их глазах ни страха, ни сожалений. 

Возможно, я совершала ужасную глупость, идя на поводу у своего сердца, которое сейчас разрывалось от множества противоречивых чувств. Но не совершает ошибок лишь тот, кто ничего не делает!

Решительно выдохнув, я бросилась между кайгенами и виххардами, закрывая Къярваля собой.

– Рейна!.. – оторопело просипел Бьёрн. Огонь в его руках потух, и муж взволнованно спросил: – Что ты делаешь?

– Я не позволю тебе его убить, – ответила, обернувшись на Къярваля. – Он – тоже моя семья. И мне понятны его чувства и поступки. У него было на это право!

Его тяжёлая рука ласково опустилась мне на плечо, и я срывающимся голосом попросила:

– Беги! Забирай своих, и уходи.

– Пойдём со мной! – прошептал мужчина.

– Моё место здесь, – накрыла его ладонь своей, чувствуя, что ещё немного, и я расплачусь. – Ты же понимаешь…

– Да, – горько обронил он, погладив меня по голове. – Ты позволишь взять мне с собой прядь своих волос?

– Я бы отрезала ради тебя всю косу, но у меня её, к сожалению, больше нет.

Мне было не видно, но я чувствовала, что Къярваль улыбался, отхватывая ножом волосы у меня на затылке.

– Я люблю тебя, малышка, – произнёс он, напоследок поцеловав меня в макушку.

Возня у меня за спиной утихла, и когда я оглянулась, там, кроме мёртвого Арна, больше никого не было. 

Если кто-то думает, что в этот миг я испытала облегчение, то сильно ошибается. В какой-то гнетущей тишине Бьёрн, Альфхил и Горд смотрели на меня, ожидая то ли слов, то ли действий, а я отчаянно не понимала, как мне быть дальше. А потому просто шагнула к тому единственному мужчине, который всегда был со мной предельно честен.

Я, оказывается, успела соскучиться по крепости и надёжности его рук. Они обвили меня, согревая своим теплом, и я прижалась щекой к груди Бьёрна, чувствуя, что ужасно устала.

– Пойдём домой, – попросила мужа. Он даже не представлял, как я была ему благодарна за то, что он без лишних вопросов и слов просто кивнул и, взяв меня за руку, повёл к выходу.

– Рейна! 

Отчаянный оклик дильфара полетел нам в спину, вынудив меня остановиться.

Я была сейчас не готова к разговору с ним. У меня в голове столько всего намешалось, и я не хотела бы высказать ему в запале что-то, о чём потом могла пожалеть.

Бьёрн наклонился, тревожно всматриваясь в моё лицо, а потом повернулся к своему правителю и предупредительно покачал головой:

– Горд, дай ей прийти в себя.

– Я не отниму у тебя много времени, дочка, – взмолился тот, и у меня стали дрожать руки. – Просто позволь мне тебя обнять. Я так долго об этом мечтал!

Я знаю, во мне сейчас говорила обиженная девочка Рейна – та, которая всю жизнь грезила о папе и маме, с завистью глядя на родителей своих сверстников.

– Я тоже всю жизнь мечтала о матери и отце. Мне казалось, если бы они были живы, я стала бы для них самой лучшей дочерью на свете. Я была бы счастлива знать, что не сирота. А ты всё это время просто скрывал от меня правду! Ты такой же, как Эуреза!

– Нет, у меня просто не было другого выхода!

Горд стремительно шагнул мне навстречу, выдёргивая из рук Бьёрна и обнимая так крепко, что вырваться из его объятий не было ни сил, ни возможности. 

Едва сдерживаемые слёзы всё-таки хлынули из глаз, и вместе с ними я выплёскивала на Горда все свои обиды, пока он что-то неразборчиво бормотал, целуя мои волосы и утешая, будто маленькую.