По ту сторону синих гор (СИ)

-               Ты самоучка? - потрясённо распахнула глаза я. - Но почему?..

-               Почему мой отец не научил меня тому, что умел? - закончил вместо меня кайген. - Ты это хотела узнать?

Я кивнула, и муж, набирая ковшом воду из купели, стал медленно выливать мне её на плечи.

Мне казалось, что мужчина больше ничего не скажет, потому что взгляд его потемнел, и черты лица стали выразительно-резкими.

-               Мне было десять, когда погиб отец, - внезапно прервал молчание он. - К тому моменту я научился у него немногому. Остальное пришлось постигать самому. Иногда, правда, ещё и духи Ирридэль подсказывали.

-               Как это? - недоверчиво моргнула я.

-               Души всех кайгенов уходят к истокам Ирридэль. Она не только колыбель жизни и смерти, но и хранительница знаний всех поколений моего народа. В трудные минуты духи прежних Хранителей приходят мне на помощь. Я слышу их голоса.

Я коротко выдохнула. Не хотела бы я слышать вокруг себя голоса мертвецов. Это звучало жутковато. Как медведина жил с этим и до сих пор не тронулся умом, даже не представляю.

Разговор сразу захотелось перевести в иное русло, и я осторожно спросила:

-               Как погиб твой отец, он ведь тоже был сильным магом?

Глаза кайгена на миг недобро сузились, а в узко сомкнутых губах отчётливо прочиталось недовольство.

Кажется, я затронула запретную тему.

-               Его убили. Подло, - неожиданно низко и рокочуще обронил муж. - Его и семью Горда. И сделали это маги твоей дорогой королевы-матери.

Если честно, в последнее заявление я не поверила.

-               И как же они смогли пробраться через барьер? - с нескрываемым сарказмом уточнила у мужа.

-               Ты не слушала, о чём я тебе говорил, женщина! - сердито выдавил из себя он. - Ваша Хель-Тери раз в десять лет пробивала брешь в стене, усыпляя Ледяную Деву. И уследить за тем, чтобы кто-то из врагов не пробрался в Сивильгард, удавалось не всегда.

У меня в груди болезненно сжалось сердце, и по спине проползло липкое ощущение катастрофы.

Всю жизнь я знала только одну правду - ту, что проповедовали правители Эринеи и её маги. Сейчас мне открывали глаза на иную правду. Но какой из них верить я не знала. И я пребывала в растерянности, потому что...

Потому что аргументы мужа были разумными и вескими. А больше всего мне было страшно, что они могут оказаться ещё и неоспоримыми.

Уныло свесив голову, я отрешённо смотрела на блики света, мерцающие на воде, когда у меня над головой раздалось тихое и властное:

-               Поднимайся.

Я перевела взгляд и натужно сглотнула. Муж снял с крючка на стене чистый кусок полотна и, расправив его в руках, выжидающе возвышался надо мной.

-               Отвернись, - выдохнула я.

Голос мой прозвучал жалко и как-то пискляво. Кайгена, видимо, он совершенно не впечатлил, потому что он лишь высоко заломил густую бровь и достаточно жёстко спросил:

-               Мне тебя вынуть отсюда самому?

Вот же дикарь бесчувственный! Медведина! Неужели не понимает, что мне стыдно? И ведь действительно без промедления выволочет меня, если сама не встану!

Закусив губу, я поджала к груди колени, чтобы иметь возможность повернуться в узком пространстве купели спиной к кайгену, а затем, прикрываясь руками, резко поднялась из воды.

На плечи мне мгновенно опустилась тёплая сухая ткань, а вместе с ней ладони мужа, показавшиеся ужасно горячими. Они жгли мне кожу даже сквозь преграду холста, вынуждая дышать резко и часто.

Легко подняв меня, муж пошёл со мной в комнату, усадив на сундук у пылающего очага. Хотя если честно, к тому моменту я сама горела ну хуже дров в камине, только пар из ушей разве что ещё не шёл. Нервно кутаясь в кусок холстины, я надеялась, что кайген всё-таки выйдет из комнаты и позволит мне одеться.

Напрасно.

Он вытащил из-под мехового покрывала то самое шерстяное одеяло, которое принесли сюда Иден и Исгирдой, а после сразу же направился с ним ко мне.

-               Полотно снимай, - потребовал он, и мои руки непроизвольно стиснули то самое полотно ещё крепче.

Я отрицательно замотала головой, наотрез отказываясь исполнять подобную прихоть.

Мужчина недовольно вздохнул, многозначительно нахмурился, перекидывая через плечо одеяло, и вдруг, молниеносным рывком, превратил обёртывающий меня холст в две одинаковые тряпочки.

Я едва не взвыла.

-               Двуединый, сколько можно рвать на мне всё что ни придётся?! Это неприлично...

Моё гневное возмущение было прервано спокойным и уверенным ответом мужа, тут же укутавшим меня в нагретое одеяло:

-               В человеческом теле нет ничего неприличного. Неприличными бывают только мысли. Шерсть мубра обладает лечебными свойствами, и укутываться в неё необходимо на голое тело.

Я растеряла весь свой запал от его слов, чувствуя себя ужасно маленькой и глупой, пока кайген укладывал меня в кровать и накрывал мехом.

Обойдя комнату, он потушил все свечи и теперь только красные всполохи огня в камине окрашивали стены, оживляя на них причудливые тени.