По ту сторону сознания

Но, как отмечал Н. А. Бернштейн, развивая взгляды на моторное запоминание как активную творческую деятельность, что бы человек ни делал — бежал ли по неровному месту, боролся с другими животными, выполнял тот или иной рабочий процесс, — всегда и всюду он занимается преодолением сил из категории неподвластных, непредусмотренных и не могущих быть преодоленными никаким стереотипом движения, управляемым только изнутри (Бернштейн, 1947). В связи с этим положением ни запоминание, ни восприятие не могут быть объяснены при помощи ассоциативных или бихевиористских концепций, рассматривающих эти процессы как пассивное «отдавание» воздействиям, идущим извне, и как опирающиеся на те или иные раз и навсегда приготовленные следы, шаблоны в нервной системе. Они всегда представляют собой многофазное активное строительство, т. е. не проторение или повторение движений, а их построение (Там же). Близки к представлениям Н. А. Бернштейна идеи А. Н. Леонтьева и его последователей о формировании образа как его порождении, двойном уподоблении — свойствам воздействующего объекта и тем шлчам, которые предстоит решать (см., например, Зинченко,1971). Таким образом, этот второй подход к проблеме активности на материале исследований восприятия и памяти убедительно доказывает ограниченность принципа реактивности как универсального принципа при объяснении деятельности человека.

Третий подход к проблеме активности во главу угла ставит идею о самодвижении деятельности, об активности су&ьекта как необходимом внутреннем моменте его саморазвития. Поскольку этот подход к проблеме активности неотрывен от принципа неадаптивной природы человеческой деятельности, он будет разобран в следующем разделе.

3. Принцип неадаптивной природы предметной деятельности человека как оппозиция принципу адаптивности

Анализ принципа неадаптивности как принципа, отражающего специфическую характеристику человеческой деятельности, необходимо включает в себя следующие моменты: а) критический анализ теорий эмпирической психологии, берущих за основу биологический принцип гомеостазиса для объяснения поведения человека; б) раскрытие природы процесса преобразования потребности в ходе деятельности по формуле: «внутреннее (субъект) действует через внешнее и этим само себя изменяет» (А. Н. Леонтьев); в) выделение положения о предметном, в марксовом понимании этого слова, и бесконечном характере развития человеческих потребностей вследствие универсальной пластичности поисковой активности и постоянного воспроизводства духовных и материальных предметов культуры; г) новые попытки изучения психологических механизмов саморазвития деятельности. Остановимся коротко на каждом из них.

Принцип гомеостазиса психология унаследовала от традиционных биологических теорий, утверждающих, что все реакции организма как системы, пассивно приспосабливающейся к воздействиям среды, призваны лишь выполнять сугубо адаптивную функцию — вернуть организм в состояние равновесия. В эмпирической психологии этот принцип принимал, как это было показано в исследовании В. А. Петровского, самые различные формы (Петровский В. А., 1975). Особенно явно он выступил в рефлексологии, в которой вся активность субъекта сводится к установлению равновесия со средой. Но какую бы из этих форм мы ни взяли, всех их объединяет одно, а именно выделение стремления субъекта к некоторой конечной, заранее предустановленной цели. Подчиненность активности какой-либо конечной, заранее установленной цели и составляет ту существенную особенность, на основе которой мы оцениваем поведение как адаптивное (Там же). Наивно было бы при этом отрицать наличие у человека широкого класса поведенческих актов адаптивной природы (см. об этом Алхазишвили, 1974). Точно так же как самолет, взлетающий в небо, как однажды метко выразился Л. М. Веккер, не противоречит и тем более не отменяет законов земного тяготения, возникновение неадаптивной деятельности никоим образом не является отрицанием адаптивных поведенческих реакций.