По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ)

Как бы Вудард не хотел сюда идти, но, увы, против системы не попрёшь. Тем более, если сам когда-то добровольно решил стать её неотъемлемым винтиком. А, если ты однажды внедрился в неё (неважно, в каком именно месте и неважно каким элементом), она уже тебя так просто не отпустит. Она на полном основании будет считать, что ты принадлежишь ей со всеми своими потрохами, используя тебя до последнего. Пока не увидит и окончательно не убедится, что ты уже вообще ни на что не годен, даже для того, чтобы применить твои прогнившие органы в лабораторных исследованиях.

— Да… Я слышал об этом. Мне говорили. — Кен сдержанно кивнул и неосознанно почесал кончиком пальца возле носа, продолжая всё это время болезненно хмуриться.

Как это обычно (если не всегда) бывало, чувствовал он себя сейчас крайне неуютно в очень даже по-домашнему уютном кабинете доктора Адриана Меллона — круглолицего сорокапятилетнего психотерапевта, великолепного в своём деле специалиста. Правда, круглолицего не потому, что, упитанного, а, наверное из-за того, что тот имел в своих предках кого-то из монголоидных азиатов. Притом, что являлся синеглазым блондином, относительно симпатичным и чем-то (даже совсем не отдалённо) похожим на Леонардо Ди Каприо. Вот только миндалевидный разрез глаз выдавал в нём все признаки чересчур намешанной крови.

Доктор Меллон, разодетый, как всегда, с иголочки в тёмно-серый брендовый костюм, сидел в соседнем низком кресле напротив навязанного ему государством пациента, время от времени листал папку на коленях с делом Вударда и ещё реже вносил на поля медицинской карты какие-то известные лишь ему особые пометки.

— Тогда почему ты это сделал, Кен? Ты же ещё не знал тогда наверняка, что Хардинг тебе не врал. По твоим же словам, он тебя спровоцировал на данный шаг, не предъявив никаких реальных доказательств о состоянии его жены на тот момент. Ты просто взял и поверил ему? Ты ему? Своему заклятому врагу? И после этого у тебя сорвало крышу? Прости, но… — Меллон с особо подчёркнутым неверием покачал головой. — В это верится как-то с очень большим трудом. Уж кто-кто, а ты бы в жизни такого никогда не совершил, не взвесив все за и против раз двести, если не больше.

А вот здесь была не просто серьёзная засада, а самая настоящая жопа. Поскольку доктор Меллон должен был составить в качестве независимого консультанта для судебного разбирательства полный психологический портрет Вударда и подтвердить его стабильное (или же, наоборот, совершенно нестабильное) состояние. Впрочем, как и предоставить полные материалы всех их предыдущих терапевтических сеансов с подробнейшим списком прописанных Кеннету лечебных препаратов. В общем, и грубо говоря, он должен был убедить судью в том, что Кен не псих, не поехавший крышей психопат, который решил похитить чужую жену, а после неудачной с ней поездки до канадской границы, на почве тяжелейшего стресса, связанного с её потерей, резанул себе вены в полицейском изоляторе.

Картинка, надо сказать, до неприличия душераздирающая. Как и весьма шокирующая для любого незаинтересованного со стороны обывателя. Если бы Кен услышал нечто подобное о ком-то ему незнакомом, он бы точно прифигел.

А если вспомнить, в каком именно свете его преподнес в прокуратуру Нью-Йорка Николас Хардинг…

— Вы ведь хотите услышать от меня правду, да, док? Вы же всё равно знаете, когда вам врут или начинают приукрашивать действительность.

— Может только в том исключительном случае, когда пациент свято верит в собственную ложь или фантазии. Но, насколько я помню, ты подобными отклонениями никогда ранее не страдал.

— Как и поехавшей крышей тоже. Хотя посттравматическим синдромом время от времени накрывает.

— Но даже с ним ты умудрялся справляться без применения прописанных тебе препаратов. Тогда почему, Кен? Почему ты сделал это сейчас? Куда логичнее и, наверное, даже надёжнее провернуть попытку суицида после полученных на руки подтверждений об истинном состоянии Мии. В том числе и после выхода на свободу. Ты бы мог оказаться дома уже утром следующего дня, а не проваляться до самого вечера в реанимации ближайшей больницы.

То, что Вудард попал именно в ту больницу, в которой находилась Мия, Меллон благоразумно промолчал.

— Тебе так не терпелось покончить с собой, как раз после разговора с Хардингом? Ты хоть представляешь, что тебе сейчас он вменяет? Он настаивает на твоей психической нестабильности и высокой опасности для окружающих тебя людей. После этой твоей выходки, теперь он может потребовать от судьи, чтобы тебя запихнули в дурку на обследование, а то и вовсе на дальнейшее принудительное лечение. А с его-то связями и деньгами… Принудительное лечение, Кен, очень сильно отличается от добровольного. Потому что в этом случае за тебя отвечает государство, благодаря которому ты и получил все свои нынешние психотравмы.