По ту сторону Войны (СИ)

В это утро он возвращался позже обычного, без спешки шагая в расстегнутой куртке мужа Беатрис, которая смотрелась куда лучше потрепанной шинели. Выйдя из леса, он вдруг замер, смотря в сторону дороги. Сперва он решил, что ему показалось. Но нет. Мужчина на велосипеде в военной форме проехал мимо и стал подниматься к дому. Есть ли у него оружие, Франц не смог разглядеть, но на несколько секунд все же замер, решая, как поступить. Судя по сумке, перекинутой через плечо, — мужчина был военным гонцом, доставляющим корреспонденцию, а учитывая, что муж Беатрис был капитаном, он мог отправить подчиненного лично с письмом к супруге. Впервые за все это время Майер осознал, что у его любимой женщины есть законный супруг, и, скорее всего, он вернется… Ядовитый червячок ревности первый раз ощутимо куснул его, проверяя реакцию. Ведомый желанием знать правду, немец осторожно обошел хутор с другой стороны и прокрался к дому, замирая у приоткрытого окошка и прислушиваясь, стараясь, чтобы его не заметили.

Новая, а на самом деле уже привычная, жизнь вошла в свое русло. Беатрис видела, что Франц счастлив. Ее собственное здоровье выправилось, беременность протекала хорошо. Но ничто не могло заглушить вины в душе и отчаянного ожидания неизбежного — возвращения мужа и разговора. Война, лениво расположившаяся в окрестностях Вердена, гулкими выстрелами орудий отзывалась в душе де Валуа. Беатрис не сомневалась, что Франц знает больше, чем говорит, чтобы не тревожить ее, но она верила ему. Если он спокоен и продолжает развивать хозяйство вокруг дома, значит, опасность ей и ребенку не угрожает. Насколько это было понятно ему, немцу и военному. То, что творилось в душе женщины, ему было неведомо, и отчасти это не могло не радовать француженку.

Позднее утро третьего дня апреля не было омрачено никакими негативными мыслями. Беатрис пребывала в удивительно легком настроении, заканчивая готовить завтрак и ожидая Франца. Она не слышала, как зашуршали шины велосипеда, но услышала мужские шаги. Вытирая руки о полотенце, француженка с улыбкой на лице вышла из дома…и тут же замерла. С ее языка едва не сорвалось заветное «Франц», но французская форма и французское лицо офицера для особых поручений было Беатрис знакомо.

— Марсель…здравствуйте, — замершая на лице улыбка готова была разлететься вдребезги. Все внутри девушки натянулось, словно струна. Гонец, тем временем, прислонил велосипед к забору и коротко поклонился, мягко обратившись к Беатрис на беглом французском:

— Госпожа де Валуа, рад видеть вас в добром здравии, — мужчина поднял взгляд, и Беатрис вздрогнула от грусти, мелькнувшей во взгляде француза, — Позвольте поздравить с будущим пополнением.

— Благодарю вас… Проходите в дом, — Беатрис, радуясь, что Франц отчего-то задержался в пути, вернулась в дом и осторожно опустилась на лавку, поднимая пронзительный взгляд на вошедшего следом офицера.

— У вас письмо от моего мужа? — одна тонкая рука легла на ставший уже совсем большим живот, другая была протянута ладонью вверх в ожидании конверта. Однако Марсель замялся:

— Мадам, капитан де Валуа…он… — мужчина осекся и девушка опустила руку, глядя на француза теперь с полуулыбкой на губах.

— Если муж не присылал мне писем, почему вы здесь? — видимо, вопрос застал бедного гонца врасплох, потому как он не смог больше ничего ответить. Молча мужчина протянул девушке желтый конверт и отвернулся. На его лице была написана горечь и явное нежелание передавать беременной женщине те вести, которые уже отдал. Однако Беатрис не видела лица Марселя. Ее тонкие пальчики уже вскрыли конверт, который был адресован ей не мужем, а генералом.

Долгая минута звенящей тишины, пока Беатрис, не веря своим глазам, смотрела на несколько коротких строк на желтом листе, заставила французского офицера обернуться — и как раз вовремя. Побелевшая девушка издала лишь один вздох и потеряла сознание, роняя письмо, сообщавшее о героической гибели капитана французской армии Адриана де Валуа, приставлении его к наградам и выражении соболезнований.

Сильные руки офицера подхватили бесчувственную Беатрис. Марсель поспешно перенес хрупкую фигурку на постель и вышел обратно, чтобы взять воды. Однако, когда он вернулся в спальню, чтобы привести вдову в чувство, Беатрис уже смотрела на гонца осмысленными, но широко распахнутыми зелеными глазами, в которых стояли слезы, выворачивавшие душу мужчины на изнанку.

— Госпожа де Валуа…молю, простите меня… Я не переношу приносить дурные вести…а вам в вашем положении вообще не следовало бы сообщать, но вы понимаете… Мадам…

— Все…я…это пройдет, Марсель, благодарю вас… — Беатрис прервала речь офицера, смотрящего на нее взглядом побитой собаки, и медленно села, приняв его помощь и глотнув воды. По белым щекам струились слезы, о которых девушка успела за прошедший месяц забыть.