По ту сторону волков (полная версия)

- А разве разумно было прятать волчиху на складах, при стольких воришках, при возможности ее обнаружения в любой момент? - спросил Калым. - Столько народу там шастало! Это ж - волчиху и себя самого на разоблачение отдать. Не увязывается с предусмотрительностью и осторожностью Тяпова.

- Увязывается - если вспомнить, что были два склада, залезть в которые и мысль никому в голову не приходила, - возразил Высик. - Пренебрежение среди местных жителей к тому, что на них хранилось, охраняло эти склады лучше любых запоров. А уж уговорить волчиху сидеть тихо Тяпов умел.

- Конечно! - Калым хлопнул себя по лбу. - Склады с книгами! Действительно, самое безопасное место во всей округе. И вашего предшественника нашли мертвым возле одного из этих складов?

- Нет, в стороне. У складов с мануфактурой. Тяпов явно предпочел напасть на него в том месте, которое не давало бы прямой наводки...

- А как же врач? - спросил Калым. - Он-то там бывал?

- Врач набрал разом запасец книг и несколько месяцев разбирался с ухваченным, пополнять библиотеку не лазил. Тут ему повезло. Побывай он там в январе-феврале - и он бы тоже познакомился с оборотнем...

- Он вернулся? - спросил Калым. - Особист выполнил свое обещание?

- Да. Через пять дней объявился, совершенно ошалевший. Сперва его дело затребовали наверх, в Москву, перевезли его из местной тюрьмы в Бутырки, и он уж решил, что из него решили сделать руководителя крупного антисоветского заговора, центральную фигуру для пропагандистского открытого процесса, и приготовился к пыткам и смерти - и вдруг его вызывают, и говорят, что в его отношении ошибка вышла, и он свободен... Больницу расширили, он стал главврачом, руководил коллективом. Мы с ним довольно долго трудились бок о бок, до пятьдесят восьмого года, когда ему предложили комнату и работу в Москве. Уезжая, он оставил мне экземпляр своих законченных переводов.

- Вы их сохранили?

- Так и храню, - пожал плечами Высик. - Перечитываю иногда. Насчет качества судить не могу, но для меня в них явственно ощущается дух тех лет. И ночные страхи, материализовавшиеся то в оборотнях, то в арестах, и полумысли, стиравшие грань между снами и реальностью, и мерзлые рельсы, и бараки, и кровь, и смрад. Наша жизнь отпечаталась на этих переводах; не знаю, по замыслу врача отпечаталась или непроизвольно, из-за того, что он слова из нашей жизни черпал - а может, мне их жизненность лишь мерещится, из-за обстоятельств, при которых они мне достались. Мда... мне там одно особенно нравится, про поганого старичка, который всю жизнь был дерьмом и барахлом, а теперь пытается подводить свои ничтожные итоги. Прямо вылитый я... Но это уже к другому разговору.

- Сколько же всего человек оборотень убил? - спросил Калым.

- Я думаю, вот этих пятерых, не больше, не меньше. Исчезнувших и сомнительные случаи - как с Зюзиным - я в расчет брать не стал бы. Понимаешь, ведь для оборотня было важно свой почерк соблюсти, чтобы в погибшем сразу признавали именно его жертву - впечатлялись, ужасались, запоминали. Он не стал бы ни прятать трупы, ни убивать так, чтобы его броской «росписи» на убитых не стояло. Недаром он и оружие особое подобрал – наверно, приобрел у того же сторожа, брата инвалида. А может, и без его ведома со склада упер. Насчет Занюка я думаю, он на станцию помчался не народ звать, а за обрезом. Он ведь в поселке при станции жил, в Митрохино у друзей гулял, а обрезы тогда у многих были припрятаны. Увидел, надо полагать, волчиху и присвистнул: «Ух ты, какая волчья шапка получится! Да на одну шкуру два дня гулять можно будет! И фиг с два бабка жаловаться пойдет – ее соседи заживо съедят, если узнают, что она волка держит...» А Тяпов в это время был при волчихе, все понял, если и не все слышал, вот и поспешил опередить... Может, это деталь и не очень существенная, но все-таки стоит тебе ее представлять – для характеристики той эпохи, так сказать, для общего понимания.

- Да... - кивнул Калым. - Картина в целом сложилась ясная. Есть кой-какие шероховатости, кое-что не уточнено до конца... В главном, однако ж, мы знаем, что и как было.

- Ты в этом уверен? - вдруг хмыкнул Высик.

- То есть? - выпрямился Калым.

- Я тут тебе целую систему выстроил, с маниями, складом мышления и прочим, чтобы вытащить наружу мотивы поступков Тяпова. Стройная система, ничего не скажешь, но, как и в любой подобной системе, есть в ней излишняя сложность. А если без сложностей? Если предположить, что волк не сбегал никуда, а умер - может, еще в дороге?

- Погодите, погодите, - перебил Калым, - разве парализованный и его мать не видели волка? Ведь они рассказывали вам, что волк сбежал, когда Тяпов переселял с их подворья волчью семью, верно?