По ту сторону времени

Проблема разрешилась сама собой, но, как выяснилось в последствии, при непосредственной помощи все того же вещества, которое время от времени принимала и сама Кэтрин, совершенно не догадываясь о его дополнительных свойствах. Когда эта самая подруга, намеренно или случайно, изрядно промахнулась с дозой и отдала Богу душу (не будем судить о религиозной стороне дела, пряча факт за более красивым определением), вакантное место освободилось.

С этого момента в жизни Кэтрин появилась новая знакомая, а в последствие и подруга – Мира. Она даже чем-то нравилась мистеру Уайту, по крайней мере чуть больше остальных – таких же, как она, случайно неслучайных людей. Вот только однажды в ней взыграла вина. Ненужное чувство, как он считал, которое тянет человека на дно, никак не делая его лучше. Так вот, она порывалась рассказать все Кэтрин. Видите ли, она по-настоящему стала считать ее своей подругой. Мистеру Уайту удалось уговорить ее держать язык за зубами, но сведения, полученные от неё, больше не были такими исчерпывающими, а сама Кэтрин все больше нарывалась на неприятности. Раскопала, не пойми откуда, информацию о “зеленке” и принялась копать дальше. С похвальным упорством, которое в любой другой ситуации он бы оценил, но тогда пришлось придумывать “информатора”, которому Кэтрин смогла бы поверить, и уводить ее по ложному следу.

А, когда Мира, пускай и неохотно, поведала о новом странном знакомом Кэтрин, который, по ее словам, появился и исчез прямо посреди ее комнаты ночью, мистер Уайт впервые всерьёз забеспокоился, опасаясь самого худшего – что болезнь, вопреки его стараниям, продолжила прогрессировать. И сам решил проверить состояние дочери, наплевав на свои же принципы.

Он знал, где она живет, у него даже были ключи от ее съёмной квартиры, опять же, благодаря Мире, но он благоразумно остался ждать на улице, под, особо палящим в тот день, солнцем.

Появление Кэтрин не заставило себя долго ждать, по большей части потому, что мистеру Уайту было прекрасно известно ее расписание.

Она заметила его издалека, но делать вид, что у неё резко появились неотложные дела в противоположной от дома стороне, было уже слишком поздно.

– Чем обязана? – резко спросила она, поравнявшись с отцом.

– Это вместо приветствия?

– Тебе мои приветствия больше года были не нужны.

На его лице мелькнула тень болезненной эмоции и Кэтрин, уже встревоженно, спросила:

– Что-то случилось?

– Ты думаешь, что у меня нет других поводов увидеть собственную дочь?

Выражение лица мистера Уайта опять превратилось в каменную маску. Кэтрин всегда ему говорила, что даже на серьезных переговорах он проявляет больше эмоций. Что было правдой, но лишь отчасти.

– Ни за что не поверю, что ты скучал, – ответила Кэтрин, скрестив руки на груди, но тут же сама смягчилась. Она все же не могла делать вид, что не была рада его видеть. Какие бы сложные отношения не были между ними, он все еще оставался ее отцом. – Может зайдёшь? Нечего торчать посреди улицы.

– Спасибо за гостеприимность.

Кэтрин фыркнула, но ничего не сказала в ответ.

До ее квартиры они шли в тишине, которая, по мере приближения, становилась все более неловкой. Как будто между ними что-то непоправимо сломалось, а они оба делали вид, что чинят это давно засохшим клеем.

– Хочешь чего-нибудь.

Кэтрин, не оборачиваясь, быстро разулась и прошла в комнату. Мистер Уайт замер на пороге, придирчиво разглядывая ее простенькую съемную квартиру. Он знал, что его жена регулярно, чуть ли не насильно пихает дочери деньги на жизнь и надеялся, что Кэтрин выберет себе что-нибудь поприличнее.

– Ты проходишь? – Кэтрин выглянула из комнаты и сразу нахмурилась, словив внимательный и недовольный взгляд отца. – Не нравится, как я живу?

Вопрос был скорее риторическим, и мистер Уайт ответил так же:

– Тебе вырядили понравится мое мнение. Поэтому оставлю его при себе.

– Как мило с твоей стороны. Ты проходи, не бойся. Тараканы и крысы здесь уже давно не живут.

Мистер Уайт вопросительно приподнял бровь, а Кэтрин только закатила глаза. Она уже успела отвыкнуть от того, что у отца “аллергия” на ее чувство юмора.

– Ни есть, ни пить ты не хочешь, квартиру мою ты не оценил. Не знаю еще, чем тебя удивить, – она развела руками в стороны в показательном сожалении.

– Прекращай паясничать, Кэтрин, – строго сказал мистер Уайт.

Он прошёл мимо неё и, как ей показалось, с гордым видом хозяина положения устроился прямо посередине дивана.

Кэтрин осталась стоять, тем самым давая понять, что долгий разговор совсем не входит в ее планы.

– Тебе самой не надоело так жить? – спросил, наконец, мистер Уайт, красноречивым взглядом обводя комнату, но имея в виду жизнь Кэтрин в целом.

– Мне кажется, что скорее тебя не устраивает, как я живу. Как ты не можешь понять, я уже сама вполне могу решать, что мне нравится, а что нет. Я очень благодарна тебе и маме за помощь, которую вы до сих пор мне даёте. Но поверь мне, как только я найду работу…

Она не успела договорить, потому что была прервана его насмешливым возражением: