По ту сторону времени

Самые последние, но и самые важные детали плана, накануне сообщил им Майк, а именно: время и место. Поздний вечер воскресенья, кабинет в здании Центра на минус первом этаже. Единственный – без номера и других опознавательных знаков. Имитирующий лабораторию, каких много на всех верхних этажах, но таковой не являющийся.

Проводил их в этот кабинет уже давно знакомый Крису Джо, по просьбе Майка, естественно.

Внутри кабинет очень напоминал тот, где Крис когда-то сдавал отчёт мыслей. Только вместо кресла была широкая и на вид удобная кушетка, а экран был больше своего аналога. Эта комната не была разделена перегородкой и в целом выглядела гораздо уютнее и светлее. Тем не менее, присутствие кого-либо еще, кроме Уайта, предполагалось только, в смежном с этим, кабинете. Который со своими габаритами едва вмещал двух друзей.

Изначально, это помещение отводилось для личного психолога Уайта, который, как думалось последнему, отличался, если не безоговорочной верностью, то хотя бы лояльностью, сродни такой же, как у священника во время исповеди. Но оказалось, что желающих выдать его секреты, а особенно за приличную плату, было немало.

Дверь в основной кабинет хлопнула секунда в секунду с назначенным временем и Крис с Томом, бегло переглянувшись, затаили дыхание. Слышимость и в ту, и в другую сторону была достаточной, чтобы они смогли уловить даже плеск воды, наливаемой в стакан, и пару тяжелых глотков, которые сделал Уайт, запивая таблетку – ту самую, на основе “зеленки”, которую принимала Кэтрин, а позже и Брайан. И идею которой, так удачно и прибыльно раскрутил сам Джордж Уайт.

Еле слышный скрип обивки кушетки о ткань костюма Уайта стал сигналом, что он готов к началу своего сеанса терапии. По предварительным рассказам Джо, знакомого с устройством аппарата для считывания мыслей, Крис знал, что и в какой последовательности нужно нажать, чтобы запустить устройство.

По ту сторону экран сразу засветился ярко-белым светом, а Уайт с некоторым блаженством прикрыл глаза, проваливаясь в свои мысли.

– Сегодня Кэтрин была со мной более приветлива, – начал он, не обременяя себя приветствием.

Крис и Том за стеной испуганно переглянулись, не до конца понимая, что он имел в виду.

– Нет, я все так же вижу эту ненависть в ее глазах, но она уже не высказывает ее вслух.

Фон на экране сменился изображением, которое друзья могли наблюдать в совсем крошечный монитор. Появившаяся картинка была не совсем четкой, местами даже размытой, будто Уайт наблюдал ее через густой туман. Но на деле все происходящее на экране было его недавним сном, одним из многих, участившихся в последние несколько недель.

За прошедшие, без малого, тридцать лет сны с участием Кэтрин были единичными, да и вообще сновидения посещали Уайта редко. В них она представала едва заметным, полуразмытым силуэтом среди непроницаемой темноты. Как ни странно, эту темноту он запомнил достаточно отчетливо. Но, прежде чем начались сеансы, не придавал ей никакого значения.

Сначала, когда сны участились, по пробуждении он стал испытывать тревогу, а позже – и вовсе непонятный для него страх. От части потому, что сам сон ему не запоминался. Но постоянная тревожность накладывала свой отпечаток на его жизнь, работу и эмоциональное состояние.

До поры до времени Уайта, как ни парадоксально, спасали те самые таблетки. Болезнь, которую он сам долгие годы презирал и считал проявлением слабости постепенного настигала и его самого.

Но совсем скоро препарат стал все менее эффективным, что таинственным образом совпало с появлением снов, которые были все более реальны. В одном из таких он испытал стойкое чувство, что Кэтрин заметила его, увидела из своего, невообразимо чёрного, пространства и прокричала, как сильно его ненавидит.

Сон повторялся в течении недели, просто сводя Уайта с ума! В конце концов, он был вынужден искать помощи у специалиста из той области, действенность которой он в свое время отвергал.

На первом же сеансе Уайт, вместо долгих описаний, просто показал ему свой сон. Как ни странно, разговоры ему действительно помогали, на какое-то время. Однако, не настолько сильно, чтобы он отказался от идеи прекратить поиски Кэтрин, любыми правдами и неправдами свернуть проект. Идея о том, что собственная дочь испытывает к нему только ненависть, засела настолько глубоко, что съедала его изнутри. Поэтому ее возращение он расценивал не иначе, как свою погибель.

Он все продумал и, как ему казалось, просчитал все варианты. Запугать и подставить Криса, запудрить мозги Брайану, чтобы он стал сомневаться во всех и вся, даже в себе самом. Последним пунктом шло бы устранение Майка – физическое или моральное, он еще не решил – как человека, который знает слишком много лишнего и которого он держал на коротком поводке только обещаниями возращения Кэтрин. Сам же Уайт, который в весьма короткие сроки смирился с уходом дочери, прикладывал усилия по ее поискам, в основном, ради Брайана. По-своему, он в нем души не чаял, хотя проявления его заботы всегда были весьма специфическими.