По ту сторону занавеса

Спустившись в столовую, Чан застал там двоих старших детей. Вопреки обыкновению они проявили интерес к его служебным делам. В местных газетах вовсю обсуждалось убийство кинозвезды и всячески комментировались действия полиции. К досаде Чарли Чана, Шейла Фейн была любимой артисткой его сына и дочери. Едва увидев отца, они устроили ему форменный допрос: почему преступник до сих пор не найден и не подвергнут самому суровому наказанию.

– Тише вы наконец! – прикрикнул окончательно выведенный из терпения Чан. – Расчирикались, как воробьи на дереве! Думаете, мне это поможет размышлять? Вот тебе, Генри, – обернулся он к старшему сыну, – между прочим, уже давно пора быть в школе. Ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Да, отец, – отвечал юноша. – Я уже иду, но сперва ты должен рассказать мне, что случилось с актрисой Шейлой Фейн.

– Можно подумать, ты не читал все, что об этом пишут в газетах. Ее кто-то убил.

– Но кто именно? – вступила в разговор Роза. – Я тоже очень хотела бы это знать, папа.

– Ты далеко не одинока в своем желании, дочь, – иронически заметил Чан.

– Но ты же занимаешься этим делом!

– По-твоему, кто-то еще в Гонолулу решился бы взяться за него?

– Когда же ты наконец поймаешь преступника? – перебил сестру Генри.

– Я тебе уже неоднократно объяснял, что ты должен вести себя с родителями гораздо сдержанней и почтительней, – заметил Чарли Чан, тяжело вздохнув. – А сейчас твои манеры просто недопустимы. Единственное, что могу сказать, отвечая на твой весьма дерзкий вопрос: пока мне неизвестно, кто совершил убийство, поэтому я лишен возможности назвать тебе имя преступника.

– Но, отец, ты ведь поймаешь его, правда? – не отставала Роза.

– Во времена моей молодости, – ответил ей Чарли с притворной суровостью, – подвергать сомнению бесконечную мудрость родителей считалось одним из самых тяжких грехов. А такие вопросы, как твой, Роза, считались верхом неприличия.

Девушка подошла к отцу и с улыбкой обняла его.

– Я очень люблю тебя, папа. Но сейчас другое время. Конечно, я ни капельки не сомневаюсь, что тебе удастся поймать убийцу. Мы все считаем тебя самым мудрым следователем на свете. Нам просто не терпится узнать, кто же убийца, поэтому мы очень просим тебя немного поторопиться.

– Отец, сегодня вечером тебе понадобится машина? – неожиданно спросил Генри.

– Да, она будет мне нужна.

– Тогда я, пожалуй, куплю свою собственную, – нахмурился молодой человек. – Мне тут предлагают одну подержанную в рассрочку…

Равнодушно пожав плечами, Чарли Чан принялся за утренние газеты. Но его мирное занятие прервало появление миссис Чан – низенькой толстушки с живыми черными глазами.

– Бедная Шейла Фейн, какая ужасная история! – разохалась она прямо с порога.

– И ты туда же?! – не выдержал Чарли Чан. – Есть в доме хоть один человек, кто не испытывает интереса к этому убийству?

– Но дети только об этом и говорят: Шейла Фейн да Шейла Фейн, – принялась оправдываться жена. – Думаю, она была такой хорошей женщиной. Дорогой, я тебя очень прошу: поймай преступника!

– Да уж, придется, иначе родственники не дадут мне покоя, – недовольно проворчал Чан.

Поспешно допив чай, инспектор встал из-за стола. Жанна, средняя дочь, принесла отцу шляпу, выжидательно глядя на него.

Усевшись в машину, Чан поспешил в деловую часть города. Несмотря на более чем неспокойное утро, все мысли его были заняты расследованием.

Проезжая мимо китайского кладбища, Чарли вспомнил, что давно не заглядывал на могилу матери. Последние годы жизни она провела у него в доме. Нашла ли бы она сейчас общий язык с подросшими внуками? С Генри, который так мечтает о своем автомобиле? С Розой, которая осенью вернется к занятиям в американском университете? С шумными и непослушными малышами? Наверное, она стала бы печалиться о безвозвратно ушедших старых временах. Впрочем, теперь он все больше начинал ее понимать. Но, как сказал великий Конфуций, никто не в силах остановить реку жизни…

С тяжелым вздохом инспектор Чан остановил машину возле отеля «Вайоли». Как ему сообщили, мистер Файф только что ушел в компании какого-то человека. Описание, сделанное швейцаром, не оставляло никаких сомнений.

Интересно, что у Файфа может быть общего с этим опустившимся художником? По какой причине Файф попытался признаться в несуществующей вине? Что такого особенного мог услышать Смит, стоя под окном павильона? Эти вопросы волновали инспектора по дороге в театр.

Там в разгаре была репетиция. Войдя в зрительный зал, Чарли Чан направился к рампе. Дорогу ему преградил режиссер в фетровой шляпе, сдвинутой на лоб.

– Что вам нужно? – недовольно поинтересовался он.

– Мне нужен мистер Файф на пару слов.

Услышав свое имя, тот вышел на авансцену и начал всматриваться в неосвещенный зрительный зал.

– Инспектор! Но вам придется подняться ко мне, не возражаете? Пожалуйста, чем я могу быть вам полезен? – вежливо спросил он, помогая Чану забраться на сцену, что ему удалось не без труда.

– Мне бы хотелось еще раз убедиться в вашем роскошном алиби. Просто в качестве небольшой формальности. Вы не против?