По ту сторону жалости

– Сколько?

– Двадцать пять тысяч.

– Сколько-сколько?

– А че ты хочешь? Вещь редкая, можно сказать уникальная. Край тысчонки две скинуть могу. И то только из уважения к тебе, Семечка, как к постоянному клиенту…

– Да побойся Стикса, барыга! Скинь еще хотя бы десятку!

– По миру меня пустить хочешь! Двадцать три тысячи и точка!

– Нет у меня сейчас столько.

– А я не тороплю. Появится, заходи, продолжим торг за плащ. Пока же определись уже, наконец, с ботинками. Не видишь, меня люди ждут!

– Подождут, – пропищал Семечка. – Я первый пришел.

– Послушайте, раз уж мы с товарищем стали невольными свидетелями вашего торга, – встрял в разговор продавца с покупателем Груз, – такое предложение: Семечка, ты покупаешь любые из этих ботов, а мы с товарищем покупаем остальные две пары и дарим тебе.

– Груз, че это за хрень? – озвучил я общее недоумение. – Тебе спораны девать некуда?

– И за этот наш подгончик, Семечка незаметно вывезет нас из стаба на своем замечательном монстре… Ведь тот автобус на улице – твой?

– Ну мой, – кивнул камуфляжник. – Только с чего ты взял, что я захочу вас на нем вывозить? Мне нужна одна пара ботинок, а не три. Так что идите лесом со своим подгоном. Не нравятся мне такие темные мутки. Дерьмом от них за версту несет.

– Нет так нет, я просто предложил, – пожал плечами Груз. – Крыс, почем ботинки-то?

– Двадцать споранов – пара.

– Если все три возьму, скидку за опт сделаешь.

– Стандартно – пять процентов.

– Ок! По рукам… Значит, с меня пятьдесят семь споранов… Часть горохом возьмешь?

– Да, без проблем.

– Але! Стопе! – взвизгнул амбал, когда мигом рассчитавшийся напарник стал спокойно собирать обувь со стола и складывать себе в рюкзак. – Это моя обувка!

– Извини, братан, но ты слишком долго выбирал, – развел руками Крыс. – Ботинки проданы. Приходи через недельку, прибудет новая партия…

– Да какая нифиг неделя! Мне сейчас ходить не в чем!

– Могу уступить все три пары по сходной цене, – откликнулся напарник и незаметно подмигнул толстяку. – Двадцать споранов и пустяшная услуга.

– Мля! Вывезу за десять километров от стаба – устроит?

– По рукам, – улыбнулся Груз, выкладывая ботинки из рюкзака обратно на стол. – Гони двадцать споранов.

Через полчаса мы с Грузом лежали на полу автобуса, приваленные сверху для маскировки грудой тряпья. Семечка сидел за рулем и отчаянно потел, мечтая поскорее избавиться от опасных пассажиров.

На мне был новый камуфляжный охотничий костюм, с пристегнутой под курткой подмышечной кобурой, и удобные для хождения по лесу черные ботинки. Кроме одежды и обуви у Крыса я еще разжился тремя коробками патронов к своему беззвучному стечкину, по сто штук в каждой, и, по совету Груза, приобрел простенькую винтовку – обычную трехлинейку, и полусотни патронов к ней. Еще по мелочи набрал: пять банок тушенки, кило сухарей, двухлитровую бутыль воды, литровую фляжку спирта, аптечку с йодом, бинтами и катушкой толстых ниток с иглой, и поллитровку живца – последнюю сразу спрятал в ячейку инвентаря. Все покупки встали мне в кругленькую сумму в семь сотен споранов, но я мог себе позволить такие траты, выписал Крысу чек, и тут же переоделся в обновки.

Пограничный патрульный пост на выходе из города проехали без проблем. Местные погранцы ограничились короткой беседой с водилой, а внутрь салона заглядывать поленились.

Как только опасность миновала, и мы выехали за границу Вешалки, я расслабился. И незаметно задремал.

Мне приснился кошмар.

Обе руки превратились в покрытые серой морщинистой кожей лапы зараженного. Выставив их вперед, в полуприседе, я стоял на залитой солнечным светом лесной полянке, готовясь к отчаянной сватке с тремя азартно урчащими бегунами.

Растянувшиеся в цепочку твари друг за дружкой неслись на меня.

Инстинктивно попытался извлечь из инвентаря Шпору, но ничего не вышло. Более того, руки сами собой шевельнулись, расходясь чуть в сторону, для более удобной сшибки с предводителем троицы.

Полное осознание того, что я совершенно не контролирую тело, а могу лишь наблюдать схватку чужими глазами, пришло, когда мой перс без команды скакнул навстречу бегуну и самостоятельно вступил в бой.

Увернувшись от захвата твари, перс полоснул левой когтистой пятерной по морде бегуна, превращая в кровавое месиво всю левую сторону, вместе с вытекающим кровавым сгустком слизи глазом. Окривевший бегун закрутил башкой, ища здоровым глазом выпавшего из поля зрения противника. И этой секундной растерянности персу хватило, чтобы добить подранка.

В правой лапе вдруг появился нож, которым перс ловко чиркнул по открывшемуся на мгновенье горлу твари. Фонтаном брызнувшая из-под лезвия струя крови указала на фатальное повреждение сонной артерии. О первом противнике можно было больше не беспокоиться. Бегун хоть и продолжал стоять, пытаясь неуклюжими лапами остановить фонтанирующую из горла кровь, но жить ему оставалось считанные секунды, и, как боец, он больше не представлял угрозы.

Разрыв между вторым и третьим бегунами был меньше метра, потому атаковали перса они практически одновременно.