По ту сторону жалости

Вместо ответа Груз закатал правый рукав куртки и показал на внутренней стороне предплечья желтую татуировку с портретом Жгута.

– У тя с бывшим напарником точно чисто деловые отношения?

– А в глаз?

– Напугал, – фыркнул я. – Бей, ежели попадешь. Но я те правду сказал. Когда у мужика на руке набит портрет другого мужика – это…

– Заткнись, придурок! – резанул по мозгам возмущенный крик Шпоры.

– Че замолчал, договаривай, – нехорошо ухмыльнулся Груз, сжимая кулаки.

– Это… странно, – смягчил предъяву, на всякий пожарный смещаясь в сторону, и вскидывая руки в боксерской стойке.

– Это странно, – передразнил напарник, разжимая кулаки. – Какой же ты все-таки еще придурок, Рихтовщик. Расслабься, бить не буду.

Я хотел ответить, мол, еще не факт, что получится, но был остановлен ядовитым шипеньем наставницы:

– Даже не думай!

Груз выждал небольшую паузу, давая нам обоим остыть и успокоиться, и, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Эта татуха – поисковик. Набивается она знахарем и стоит не дешево. А работает очень просто. Как только цель попадает в радиус поиска поисковика, который зависит от силы набившего татуху знахаря – у моего поисковика, к примеру, радиус обнаружения цели двести километров… Так вот, изначально бледно-серая татуировка наливается радужным цветом. Фиолетовым, когда цель обнаруживается на максимальной удаленности – в моем случае это интервал: двести – сто пятьдесят километров. И дальше по радужному спектру. Синий – в интервале: сто пятьдесят – сто двадцать километров. Голубой – в интервале: сто двадцать – девяносто пять километров. Зеленый: девяносто пять – семьдесят километров. Желтый: семьдесят – сорок пять километров. Оранжевый: сорок пять – двадцать километров. Красный: в радиусе двадцати километров… Как видишь, поисковик сейчас желтый, значит с этого места до Жгута сейчас расстояние от семидесяти до сорока пяти километров… Для определения направления поиска, нужно расслабить руку и сосредоточить внимание на тактильных ощущениях вокруг поисковика. Через несколько секунд поймаешь удар в область татуировки мощной воздушной струи. Поток этой струи нацелен на объект поиска, и, двигаясь в его направлении, через какое-то время обязательно выйдешь на цель.

– С поисковиком понятно. Штука крутая – базара нет. Вот только я не догоняю, нафига ты меня к этой Киреевка притащил? Раз здешние следы нам не интересны, могли сразу в нужном направлении нацелится и за Жгутом шагать. А не давать кругаля к нафиг никому не нужному селу.

– Ну, во-первых, никакого кругаля мы не давали. Движемся точно в направлении Жгута, которое проходит через это село. А, во-вторых, раз уж так все удачно совпало, сейчас мы прямо здесь на пригорке заляжем и устроим небольшое сафари на местных бегунов.

– А если Жгут за это время…

– Да никуда он от нас не денется. К тому же сейчас ты попросту не готов к дуэли с таким опытным стрелком, как он. Соваться к Жгуту с неподготовленным напарником – самоубийство чистой воды. Поэтому не суетимся, спокойно зачищаем село, для безопасного прохода, и, заодно, в стрельбе из винтовки тебя тренируем.

Перед началом охоты, Груз предложил восстановить силы и перекусить. Мы умяли по банке тушенки, вприкуску с сухарями, запили водой, глотнули живчика, и разбрелись по выбранным опытным напарникам огневым точкам.

Мне жребий выпал расположиться чуть левее центра пригорка, под раскидистым кустом орешника. Груз ушел правее и тоже затаился где-то там под своим кустом. По договоренности, бой вести в основном должен был я, напарник лишь страховал, выступая эдакой палочкой-выручалочкой, на случай непредвиденного форс-мажора.

Я вывалил рядом на большой лопух четыре обоймы запасных патронов, по пять штук в каждой. Еще одна обойма уже была вставлена в винтовку, собственно с ней оружие и продавалось. Снял винтовку с предохранителя и стал водить стволом по безлюдным улицам села, ловя на мушку прицела затаившихся тварей.

Груз специально настоял на выборе мною именно этого оружия. Сам я хотел взять простой и безотказный калаш, но напарник объяснил, что прежде чем браться за скорострелы, нужно научиться хотя бы сносно стрелять. Мое заявление: об имеющемся опыте стрельбы из пистолета, вызвало у напарника приступ гомерического хохота.

Обладая достаточно крупным калибром в 7,62 миллиметра и впечатляющей дальностью убойного поражения в 1200 метров, для тренировки навыка стрелка старая добрая трехлинейка годилась идеально. Груз уверял, что все известные ему хорошие снайперы когда-то начинали с такой же трехлинейки. И вот настал мой черед испытать себя в качестве стрелка.

До села с моего пригорка было метров четыреста – для винтовки дистанция пустяшная и сто процентов убойная. Но разглядеть затаившихся тварей без оптики, даже несмотря на погожий день, оказалось не просто. Я до рези в глазах таращился на дома через мушку прицела и не замечал совершенно ничего подозрительного.