По ту сторону жизни, по ту сторону света

– Я не могу не вернуться тем же путём, которым пришёл. Там у меня как бы хвост… из обязательств. Я возвращаюсь живой. И это сразу же вызовет наплыв сюда таких вот, как Тамал.

– Это хорошо, – склонил голову нежить.

– Хорошо-то хорошо, да не очень. Вслед за волной «тамалей», придут краснознамённые ударные революционные полки пламенных пролетариев и большевиков. За горой угля придут. И пипец котёнку, больше гадить не будет! Разберут вас всех на составные косточки. И, как и принято у пламенных революционеров, за ценой не постоят.

– Пусть попробуют! – грохочут скалы вокруг.

– Да, я как бы не сомневался в вашей силе, особенно в вашей решительности. Только вот война эта никому не нужна. Ни вам, ни миру живых. Они и без вас очень ловко перемножают друг друга на нуль. С азартом, какой вам и не снился!

– Мы бесконечно долго искали решение этой задачи. Но иного решения, кроме войны, не видим.

– Тамал, – усмехаюсь я, – ты суслика видишь?

Тамал, хоть и удивился, но вполне серьёзно и даже очень тщательно всматривался в распадок аквариума. С удивлением вижу, как юноша мерцает. И использует какую-то свою, уникальную разновидность восприятия для сканирования. Ого!

– Не видишь? А он есть! Вот и они не видят иного способа, кроме войны. А он есть. Ваша форма существования, разумного существования – уникальна. И уничтожать её глупо. Более того это вредно для Мира. Вам надо искать способ общения с живыми. Нет-нет, не прямого разговора. Какой-то вид обмена того что нужно вам, а им – уже нет, например, их покойников, на то, что нужно им, а вам и не особо. Тот же уголь взять. Да, о чём я! Живые, что плесень, проглотят всё, до чего доберутся! Вы, вон, можете и зерно растить, и коз тех же!

И тишина. И мёртвые с копьями стоят.

Есть! Блин!

– А как вы это сделали? Мне сами эти танцы с заточенными полосами стали, что собаке репей! Мне нужен сам способ передачи данных! Я понятно объясняю?

И вот когда я получил всё, то крайне довольный, отправился к выходу из ущелья. Тамал – сзади. Моей тенью.

– Не уходи так! – гудят скалы. – Мы чувствуем себя обязанными!

– Так это же хорошо! – смеюсь я. – Просто замечательно! Тем более что я планирую вашу задолженность мне и ещё увеличить! Помните об этом, не забывайте! И однажды, возможно, я или мой человек, от моего имени и с моим знаком, как вот на этом вот юноше – придёт за долгом. И вы должны будете расплатиться сразу и полностью! Бывайте, неупокоенные, не кашляйте!

И махнув рукой, прыгаю. Сзади огромными прыжками скачет Тамал. Моей тенью.

Когда покинули ущелье, и я перестал ощущать присутствие этого Сверхразума, остановился, присел подождать Тамала. И подумать. Теперь можно. Теперь, когда оно не читает мои мысли.

Смеюсь. Они ещё и должны остались! Но я должен был попробовать «развести на лоха» объединённые сознания нежити, этот надличностный эгрегор! И развёл! Мне нужны были сведения о состоянии дел в ущелье – их есть у меня! Мне нужен был этот юноша – они умоляли меня забрать его! И ещё и не я за него должен, а они! Я сделал всё, что хотел, получил гору плюшек, и много большую гору, чем даже мечтал, да ещё и понтов накидал, так что должны они остались! Ха-ха! Ха-ха-ха!

Прибегает взмыленный Тамал. Падает передо мной без сил. Ну, это нормально! Ты и так супермен, каких я ещё не видел! Не хуже Паладинов!

– Что ещё умеешь? – спрашиваю я его.

– Я воин, убийца, ну, по подготовке, – смутился он, – но мне ещё не приходилось брать заказы на убийство. Я ещё лазутчик. Могу незаметно пройти там, где не каждый сможет.

– Да? – удивился я. – Покажи!

И вливаю в него силу, не досуг мне ждать, пока он отдышится. Вроде ничего и не поменялось. Юноша всё так же сидел передо мной. Я ждал-ждал, да и задумался о другом. А когда подумал, а что это я тут сижу? Только тогда на краю внимания проскочила ящерица мысли, что был-то я не один.

Я просто-напросто забыл о Тамале! И его нет! Просто нет! Кручусь-верчусь – не вижу! Гля!

Выхожу из себя.

– Так не честно! – говорит Тамал, останавливаясь.

Оказалось, пока я крутился-вертелся, он был постоянно за моей спиной, легко и неспешно, с этакой ленцой смещаясь, всё это время оставаясь за моим затылком, следуя за моей собственной тенью, настойчиво не глядя на меня.

– Ловко! – усмехнулся я. – Как это называется? Я обычно ощущаю чужое присутствие рядом.

– Так я же тебе «отвёл глаза»! – пожимает плечами юноша.

– Годится! – махнул я рукой. – Тамала больше нет. Как будто и не было никогда. Ты – моя тень. Так и будешь – Тень. Я тебя только что встретил. И нанял. О том, что ты моя тень, что ты мой хвост и моя собственность, никто не должен знать. Сам себе в этом не признавайся. Даже в одиночестве, в бане, во сне!

– Это такая игра? – кивая, спрашивает Тень.

– Игра, – поморщился я. – Смертельно опасная и невыносимо сложная. Большая Игра. Жизнь называется. Если кто-то о тебе что-то настоящее знает, ты уязвим. Потому я Мрачный Весельчак, ты Тень. И учитель танцев. Будешь моих выродков танцу учить.

– Какому? – пожал плечами Тень.