По ту сторону жизни, по ту сторону света

– Вот это выучка! – восхитился я. – Да такие, на этой тропе любое войско перемолотят, как камнедробильная машина! А то вы! И-е-ех-х! Вещь! Нет, стой! Старый, тебя не жалко, иди, посмотри, что там?

И сам же заржал, видя перемены лица старого подслеповатого мага.

Сам подхожу, взваливаю мешок на плечо и иду обратно. Задним ходом. Может, демонстрация моей… спины посчитается нежитью недопустимой? Оскорбительной? Они же нам спин не показали? Бродяги из подземной клетки не считаются.

– Уголь это! – объявляю своим. – Видимо, нежить посчитала падаль с лисьей мордой даром. И решила отдариться? Их, неупокоенных мертвецов, разве поймёшь? Ну, на кой нам мешок угля? Всё одно разогревать нечего, всё сожрали уже. Пошли! Там где-нибудь вывалим. А в мешок железяк напихаем. Долго вы в пальцах по пять наконечников копейных протащите? Чижик! Что народ тупит?

– Что, оглохли, пустоголовые сыны шлюхи и Бродяги?! Стройся! Шагом! Враз! Пшли! – орал Чижик. – Охота к нежити в подпол вернуться? Вмиг оберну в мешковину!

– Во, утырок – разорался! – пробурчал кто-то.

– Поговори мне ещё! – прорычал в ответ Кочарыш и, ловко изогнувшись, хлопнул сверху наконечником своего копья по шлему болтуна. Тот взвыл. Оголённые подбивочные шипы от удара впились в кожу головы.

Глава 2

В долину нас пропустили без проблем, гарнизон заставы оказался тем же, что и прошлый раз, когда мы проходили наверх.

– С добычей вернулись? – кричит старший стражи ворот. Ворота открывались цепями, через КПП шёл изолированный коридор с раструбами и амбразурами. Стража наблюдала за нами с безопасности – со стен, вне досягаемости рукопашного оружия.

– Как видишь! – кричу в ответ. – Больше было, но растеряли по дороге, как от Бродяг бежали. Можешь сходить, подобрать. Там Бродяг немного осталось. Сотен… Сто!

И ржём всем строем. Завидев заставу, спешно стали искать свои жетоны наёмников, надевали их на шеи поверх всего. Это единственные наши документы, кроме лап и хвоста. Тень примерил жетон Лисьей Морды.

– Не желаете выменять железяки на чё пожрать? – кричу опять.

– С удовольствием! – отвечает страж. – Только сами последний хрен без соли доедаем! Нас уже седмицу как сменить должны были, да что-то никак! Старый хрыч?!.

– Я тебе этого не забуду, ублюдок! – потрясал рукавами старый маг. – Думаешь, не вижу уже ничего, так можно издеваться надо мной? Али ты думал, что я голос своего ученика не узнаю?

Страж выругался, смутился и уже более почтенно попросил:

– Напомни там о нас!

– Тот самый хрен без соли тебе во всё лицо! – тряс старческим кулаком маг. – Сиди тут до самого сошествия Бродяг Ущелья Скорби.

– Что? – воскликнул страж. Голов меж зубцов и в бойницах стало много больше.

– Что слышал! – зло огрызнулся маг. – Бродяги начали покидать Ущелье Скорби! То-то! Нас из Башни Скорби выгнали. Еле ноги унесли! Вот и бойся теперь, невежда! Не смыкая глаз! Пусть тебе теперь мерещатся в тумане горной дороги коробки костяных щитоносцев!

И все мы ржём вместе со стариком. За нами рухнула воротная решётка, со скрипом стал подниматься переходной мостик через ров, пробитый, наверное, магией, в сплошной скале.

Ближайший каменно-мазаный городок козопасов нас встретил угрюмо. День уже клонился к вечеру, а городок был всё одно почти пустым. И был он столь маленьким и бедным, что не имел никогда не только площади для общегородского сбора или торга, но даже ни одного, даже самого захудалого постоялого двора. Не город, а аул, приткнувшийся к скалам и обнесённый стенами, сложенными из дикого камня на глинистом коричневом растворе. Хоть прямо на дороге вставай на ночёвку! Не удалось и провиантом разжиться. Даже за уголь. Да, я его так и не высыпал, убеждённый старым магом, что уголь – чёрное золото. И потому неунывающий Харлей, кроме двух мешков с железками на боках своих, перекинутых через седло, теперь ещё и мешок угля везёт в седле, вместо меня.

– Старый, ты всё же местный, да и власть ты, в конце концов, ты бы пошушукался с людьми, что это все такие унылые? – говорю я надсмотрщику от нового порядка.

Старик кивнул, стал крутить головой, тщетно пытаясь осмотреться подслеповатыми глазами. По моему знаку Кочарыш отряжает двоих бойцов в сопровождение. Не только для защиты старого человека, а ещё и потому, что всё же старость в Мире вызывает почтение. Тут до пенсии не докатишься само собой, просто день за днём. И почтенные годы говорят о недюжинных способностях, о достижениях в юности и зрелости. И как бы намекают на мудрость и осмотрительность старого человека. Выжил же! Когда остальные уже удачно «бродят».

Прищуриваюсь, глядя на старика. Бойцы вокруг меня «встали в стойку».

– Тихо-тихо! Вы что? – махнул я на них рукой. – Просто одна мысля появилась по поводу старика. Надо ему на нос одну хреновину нацепить. Вот на ночёвке и займусь. Скорее всего. Побег!

– Я! – подскочил младший браток.

– Хрусталь найди! – велел я.

Глаза пацанёнка округляются, но никаких вопросов. Закрутился на месте, как собака, берущая след, побежал.

– Чижик! Вещь! – зову я.

– Тут! – кивают они.