По ту сторону жизни

— Завтра, с утра, начинаем новую серию экспериментов, — говорил, сидя за столом, Боммер. — Это очень ответственная работа, коллеги! Доктор Рашер проводит такие же в Дахау.

— Это что, перестраховка? — поинтересовался кто-то. — Почему мы должны делать то же самое здесь, хотя результаты будут те же самые?

— Потому что результаты будут сравнивать и делать выводы, — ответил Боммер. — И ещё, в начинаемой нами работе будет особый режим, совершенно секретный, но об этом я объявлю отдельно, когда завершим начальный этап экспериментов!

Переступив порог, Азат топтался в замешательстве. Боммер кивнул ему на свободный стул и продолжил:

— Вторая часть экспериментов будет особенной, и потому прошу вас не обсуждать их нигде, кроме лабораторий! Есть ли у кого сомнения или возражения?

Присутствующие промолчали, но Боммер и не рассчитывал на комментарии.

— В дальнейшей работе нам придётся пренебречь всем, — входил в раж Мартин. — В нас не должно быть места сантиментам, жалости, состраданию и всему тому, что мешает плодотворно трудиться! Во всех «морских свинках», кем бы они ни являлись, мы должны видеть только объекты для экспериментов и не более. Для начального этапа я привёз двадцать голов, и завтра мы начинаем с ними работать!

«Научился языком трепать, бывший ссыльный каторжанин, — со злостью подумал Азат. — Вон как помелом своим чешет, Гитлер и Геббельс оба разом позавидовали бы…»

Слушая Боммера, Азат нервно ёрзал на стуле. Мартин говорил странные вещи, и это нервировало его.

«Слышал бы его сейчас хоть кто-то, кроме коллег, проживающих в этих стенах! Непременно ужаснулся. Если бы знали союзники или красноармейцы, какое здесь гнёздышко гадючье обустроилось, то непременно в первую очередь раздавили бы его, — думал Азат, не слыша Боммера, а слыша собственные мысли, кричащие в голове. — Ну и хорошо, что никто не знает о нём, иначе бы и мне вместе со всеми непоздоровилось. А что, я теперь с ними заодно, „одним миром мазаны“. Если Германия проиграет войну, то неизвестно где прятаться придётся. За такие дела спасибо не скажут и не наградят. Такие деяния ничего не оправдает, никакие благородные цели! Да и может ли быть повод к такому оправданию?»

Боммер между тем закончил своё «пламенное» выступление и отпустил «коллег» готовиться к экспериментам. А вот Азата он попросил остаться и поманил его пальцем, не поднимаясь из-за стола.

— Слушаю вас, — сказал Азат, бледнея.

— Нет, это я тебя слушаю! — повысил голос Боммер. — Почему тебя приходится искать по всему замку в то время, когда я провожу совещание?

— Извините, но я… — Азат замолчал в замешательстве, не зная, что сказать.

— Я вижу, ты прыткий малый, коллега, — многообещающе улыбнулся Боммер. — Уже успел подкатить к моему гостю, хотя… Хотя, наверное, ты его тоже знаешь?

— Не уверен, — пожал плечами Азат. — Я посчитал, что он мой земляк из Верхнеудинска, Митрофан Бурматов, а он… Во время нашего разговора он пытался убедить меня, что всего лишь брат того, на кого я думал.

— В этом он и меня пытался убедить, — помрачнел Боммер, — но я почему-то не верю ему.

— Я тоже сомневаюсь, — пожал плечами Азат. — Но ни подтвердить, ни опровергнуть его слов я не могу!

— Ты не можешь, я не могу, — покачал головой Боммер, — но попробовать стоит! Мне важно знать, тот ли он человек, за кого себя выдаёт! И лишь после этого я сделаю вывод, стоит ли доверять ему или нет!

— Вы пригласили его как гостя или…

— Пока ещё не знаю, — усмехнулся Боммер. — Жизнь покажет, как относиться к этому господину, а пока пусть живёт здесь вольготно у нас на виду, а мы будем наблюдать за ним и делать выводы!

— Тогда я пойду? — засуетился Азат, так как с некоторых пор оставаться наедине с Мартином стоило ему невероятных усилий.

— Нет, сейчас мы пойдём к Шмелёву, — сказал Боммер, вставая из-за стола. — Пора объединить усилия в достижении одной очень важной для нас троих цели!

22

Дмитрий Шмелёв не боялся умереть. Такая жизнь опостылела ему. Но перед ним стояла точно обозначенная цель, и он решил следовать ей, что бы ни случилось. Именно об этом он думал, лёжа на кровати, когда Боммер и Мавлюдов вошли в его комнату.

— Как себя чувствуешь, Дмитрий, — поинтересовался Мартин.

Шмелев промолчал и присел в кровати, готовясь к разговору. Азат искоса наблюдал за ним, не проявляя никаких эмоций. Ему не хотелось говорить, и он ждал, что скажет Боммер.

— Ответь на мой вопрос, Дмитрий? — проговорил тот. — Я вижу, что ты жив по крайней мере, но меня интересует твоё внутреннее состояние.

Шмелёв с недоумением покосился на него.

— А почему оно вас интересует? — спросил он. — Вы, уезжая, твёрдо заверили меня, что всё будет хорошо, и… Всё получилось именно так, как вы говорили.

— Вот видишь, — сказал Боммер и посмотрел на угрюмо молчавшего Азата, — наша настойка действует поразительно! Никто ещё не выжил в той барокамере, в которой проводились опыты, а Дмитрий все их выдержал! Что можете сказать по этому поводу, коллега?

Брови Азата приподнялись.