По ту сторону жизни

— Так что ей сказать, чтобы уходила?

— Н-нет, пусть заходит, — сказал Азат, и сердце его болезненно сжалось. «Кто же это может быть? — подумал он. — Кто может искать со мной встречи в больнице для умалишённых?»

Дверь открылась, и в комнату вошла…

— Это я, товарищ Рахим, узнаёшь? — спросила женщина увидев, как вытянулось лицо Мавлюдова. — Не застала тебя ни дома, ни в лаборатории, вот и решила приехать сюда.

— Я р-рад вас видеть, — выдавил из себя Азат, натягивая на лицо радушную улыбку. — Гм-м-м… Прошу меня простить, но что-то не припомню, чтобы мы с вами были знакомы.

— Тогда давайте знакомиться, — хмыкнула гостья. — Меня зовут Маргарита. В городе Верхнеудинске я больше известна под другим «именем». Меня там называют товарищ Шмель!

Услышав это, Азат побледнел и попятился.

Женщина была в строгом чёрном костюме. Красивое лицо, властный взгляд пробудили в памяти Азата давно минувшие дни: он вдруг вспомнил её молодой, но очень опасной особой, и те далёкие времена…

— Присаживайся, товарищ Шмель, — сказало он. — А ты изменилась! Прости, но я сразу и не узнал тебя, хотя… Ты всё такая же красавица, как и прежде.

Маргарита прошла к столу, села на стул и положила на колени сумочку.

13

Тишину в палате нарушали лишь рыдания Алсу.

Прислонившись спиной к стене, Кузьма держал на коленях её голову. Они оба знали, что это последняя встреча в их жизни, но не говорили об этом, не утешали друг друга, не обнадёживали, инстинктивно ощущая, что сейчас любые слова ободрения были бы обманом…

— Алсу! — тихо позвал Кузьма, проведя ладонью по голове жены. — То, что ты мне рассказала, ужасно. Этот подонок мстит мне понятно за что, но почему он тебя не оставляет в покое?

— Он мстит и мне, — хрипло прошептала Алсу. — Он мстит нам обоим. Но-о-о… теперь это уже не имеет значения.

— Наверное, да, — вынужден был согласиться Кузьма. — Нам даже бежать отсюда нет смысла, да и некуда. Я «враг народа», а ты моя жена… — он с нежностью погладил горячий лоб супруги. — Официально нас уже нет в этом мире, так не раз говорил мне Азат.

— Как мы счастливо жили, Кузьма, вспомни, — прошептала Алсу. — Бродили по городу… А я полюбила Ленинград, Кузьма… Как хорошо, что меня похоронят не где-нибудь в тайге, а в этом прекрасном городе, — последние слова она произнесла с трудом и едва слышно, но Кузьма услышал её.

Он промолчал. Он ничего не мог сказать жене, так как и сам не знал, что может с ним случиться в ближайшие минуты. Лёгким покашливанием прочистив горло, он спросил:

— Алсу, дорогая, почему ты говоришь таким тоном, будто умирать собралась? Ты вот что, старайся не думать о плохом! Больше думай о хорошем и надейся на чудо… Кто знает, может, оно…

— Кузьма, я уже не надеюсь на чудо, — тихо сказала она. — Я умираю, Кузьма… Альбина оставила мне немного яда, и я…

— Ты что, приняла его? — всполошился Кузьма.

Алсу промолчала, и он немного успокоился.

— Ты нашла яд, — сказал Кузьма спустя минуту, — так выброси его. Самоубийство — это грех… Бог подарил тебе жизнь, и ты должна бороться за неё до последнего!

Он замолчал, ожидая услышать жену, но она безмолвствовала. Кузьма решил, что Алсу дремлет, и продолжал говорить тихо, нежно, прикрыв глаза и вспоминая лучшее, что было в их совместной жизни. Он говорил, говорил и говорил, поглаживая Алсу по голове, не зная, что она уже едва дышит.

Вдруг Кузьма почувствовал, что произошло нечто непоправимое. Приподняв голову жены, он встал с кровати и склонился над ней. Лицо Алсу было пепельно-серым, дыхание едва уловимым, глаза закрыты.

Сердце Кузьмы защемило от горя. Он понял, что супруга не только нашла, но и приняла яд, и что Азат знает всё. Потому и произошло это переселение в палату к Алсу, чтобы Кузьма видел, как жена умирает! Азат хотел, чтобы его враг видел и страдал! Ведь увидеть своими глазами будет в тысячу раз больнее, чем выслушать рассказ, пусть даже самый издевательский!

Кузьма встал у кровати на колени.

— Алсу, любимая, что же ты наделала, — прошептал он со стоном. — Хотя, видимо, и я скоро отправлюсь за тобой следом…

Алсу приоткрыла глаза.

— Прости, если бы ты пришёл чуточку раньше, — прошептала она. — Если бы пришёл ты пораньше, то я, может быть…

Слёзы выступили на глазах Кузьмы.

— Нам всё одно не спастись, милый мой, — прошептала умирающая. — Уж лучше так, чем терпеть издевательства негодяя…

Кузьма всхлипнул. К горлу подкатил ком горечи, и он не мог говорить. В порыве неутолимого горя он склонился над женой и поцеловал её.

— Ну, вот и всё, — всхлипнула она слабо. — Всё горит и голова туманится… Прощай, Кузьма, я всегда любила и люблю только одного тебя. Я…

И тут по её телу пробежала дрожь, она дёрнулась и затихла. Кузьма в отчаянии замотал головой, слёзы заструились по его заросшим щетиной щекам. И вдруг лицо его исказилось, стало похожим на страшную злую маску. Взгляд блуждал, как у безумного и… Кузьма грузно осел на пол, лишившись сознания.

* * *

— Когда ты приехала в Ленинград, Маргарита? — поинтересовался Азат, с опаской покосившись на гостью.

— Я уже сутки в этом прекрасном городе, — ответила та спокойно.