По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Как-то раз по Ланжерону я гулял,
Только порубав на полный ход;[33]
Вдруг ко мне подходят мусора:[34]
«Заплатите, гражданин, за счёт!»

Припев:

Алёша, ша —

Бери на полтона ниже,
Брось арапа заправлять — эх-ма!
Не подсаживайся ближе,
Брось Одессу-маму вспоминать!

Вот так попал я на кичу[35]

И здесь теперь салаг учу:
«Сначала научитесь воровать,
А после начинайте напевать» —

Припев.

А как ведут гулять во двор —

С метлою там гуляет старый вор.
И генерал здесь есть, и старый поп —
Ему как раз сегодня дали в лоб.

Припев.

А если вы посмотрите в углу,

Там курочку пихают на полу[36].
А уркаганы — наркоманы, как один,
В мелодии[37] торчат[38] под кокаин.

Припев.

А вот однажды генерал

Перед шпаной такую речь держал:
«Я ж вас передушу всех, как мышей!»
В ответ он слышит голос кармашей:[39]

Припев:

«А генерал, чик-чик-чирик,

Бери на полтона ниже,
Брось арапа заправлять — эх-ма!
Не подсаживайся ближе,
Брось Одессу-маму вспоминать!»

А как-то поп с кадилою ходил,

Ширмачам такое говорил:
«Вам хочу я дать один совет…»
А ширмачи поют ему в ответ:

Припев:

«Святоша, ша!

Бери на полтона ниже,
Брось арапа заправлять — эх-ма!
Не подсаживайся ближе,
Брось Одессу-маму вспоминать!»

Душа скорбит, а ноги пляшут: полёт в «Дирижабле» Макса Кюсса

«Алёша, ша!» считается классическим образцом одесской блатной песни. История её по сегодняшний день является, пожалуй, одной из самых таинственных, удивительных, романтических, трагических и печальных по сравнению со всеми остальными образцами уличного и уголовно-арестантского песенного творчества.

Обычно у песен существуют два автора: композитор и поэт (оставим в стороне бардов и часть исполнителей «русского шансона», которые выступают одновременно в обеих ипостасях). «Алёша, ша!» — не исключение. К сожалению, имя стихотворца уркаганского текста «Алёши» пока остаётся для исследователей загадкой. Зато с композитором всё куда проще. Здесь никакой тайны нет. Посему с композитора и начнём.

Звали его Макс Авельевич Кюсс. Некоторые исследователи пишут, что он происходил из «литваков» (литовских евреев, которые исповедовали одно из течений в иудаизме). Однако на самом деле Кюсс был прибалтийским немцем, лютеранином и отношения к иудаизму не имел. Лишь в конце жизни, когда гитлеровская Германия напала на СССР, он отказался от своей национальности, посчитав, что немецкая нация покрыла себя позором, и назвался евреем.

Увы, биография маэстро полна лакун, белых пятен, неясных обстоятельств. Согласно послужному списку 1911 года, подписанному Кюссом, он родился в литовском Щавельске (Шауляе) в семье мещан 5 марта 1877 года (в советское время композитор годом рождения назовёт 1874-й, местом рождения — Одессу, а отца «переквалифицирует» в рабочего).

Еще в школе у Макса проявились незаурядные музыкальные способности. Мальчик брал уроки игры на скрипке у частного преподавателя. Через некоторое время Макс Кюсс стал воспитанником военного духового оркестра. Некие меценаты-меломаны дали юному Кюссу рекомендацию в Одесское музыкальное училище, куда он был принят на дирижерское отделение. Но окончить учебу не удалось, пришлось зарабатывать на жизнь игрой в частных оркестрах на свадьбах и других торжествах, помогать семье (по другим источникам, к этому времени Кюсс уже был сиротой).

Впрочем, музыкант самостоятельно освоил игру на кларнете, стал дирижировать, увлёкся композицией. В 1896 году вышло в свет его первое произведение — вальс «Грёзы любви». В 1898-м Кюсс становится дирижером собственного оркестра и женится на Перле Эрлихман — дочери одесского антиквара.

Увы, семейная жизнь музыканта не задалась, хотя тесть материально поддерживал дочь и зятя, а семейство через некоторое время пополнилось сыном и дочерью. Однако Кюсс коммерцией заниматься не желал, а его новая родня категорически выступала против его занятий музыкой. Жизнь Макса состояла из постоянных семейных ссор, упрёков, оскорблений.